Ўзбекистон иқтисодчилари XIII форуми

Рис. 2. Динамика численности населения Украины и Узбекистана в 1991-2021 гг.,
на начало периода, млн. чел. 
Источник 
Государственная служба статистики Украины. – URL: http://www.ukrstat.gov.ua/; 
Государственный комитет Республики Узбекистан по статистике. – URL: 
https://stat.uz/ru/ofitsialnaya-statistika/demography 
Такая динамика в указанных странах напрямую связана с противоположными сочетаниями 
других демографических тенденций: «низкая рождаемость 
+
высокая смертность» в Украине и 
«высокая рождаемость 
+ 
низкая смертность» в Узбекистане (рис. 3). 
Рис. 3. Динамика коэффициентов смертности и рождаемости в Украине и Узбекистане в 
2010-2020 гг., на 1 тыс. чел. населения (промилле) 
Источник: 
Государственная служба статистики Украины. – URL: 
http://www.ukrstat.gov.ua/; Государственный комитет Республики Узбекистан по статистике. – 
URL: https://stat.uz/ru/ofitsialnaya-statistika/demography 
Описанные демографические тенденции определяющим образом влияют на национальные 
рынки труда. В Украине рынок труда становится все более трудодефицитным, с неуклонно 
сокращающейся рабочей силой, и таковым останется в ближайшие десятилетия – учитывая 
негативные демографические прогнозы ООН. В Узбекистане, напротив, население трудоспособного 
возраста в течение следующих двух десятилетий (до 2040 г.) будет расти на 200–300 тыс. чел. в год, 
что указывает на такое же количество дополнительных рабочих мест, которые ежегодно придется 
находить узбекским работникам [10, с. 3-4]. 

---

25 
Примечательно, что при совершенно разных демографических переходах, Украина и 
Узбекистан характеризуются общей проблемой национальных рынков труда – масштабной трудовой 
миграцией за рубеж. Согласно экспертным оценкам (достоверная официальная статистика 
отсутствует), в «доковидный» период за границей на постоянной основе трудились от 4,5 до 10 млн. 
украинских работников, что составляет 26-55% экономически активного населения государства. Что 
касается Узбекистана, то эксперты оценивают количество временных и недавних постоянных 
трудовых мигрантов из страны в 2019 г. на уровне 2,4 млн. чел. или 16,5% ее экономически 
активного населения [10, с. 9-10].
Как в Украине, так и в Узбекистане очень существенным является вклад отечественных 
трудовых мигрантов, работающих за рубежом, в формирование ВВП страны. Согласно данным 
Национального банка Украины, в период до распространения пандемии COVID-19 ежегодные 
денежные переводы украинских трудовых мигрантов на родину составляли от 6,9 млрд. дол. США 
(2015 г.) до 11,9 млрд. дол. США (2019 г.), что соответствует 7,5-8,0% ВВП Украины. Более того, в 
кризисном 2020 г. объем таких переводов увеличился до 12,1 млрд. дол. США, а в текущем 2021 г. 
может достичь 13,3 млрд. дол. США
1
. 
Суммарный объем денежных переводов узбекских трудовых мигрантов своим семьям в 2019 
г. оценивается официальной статистикой на уровне 6,0 млрд. дол. США
2
, а зарубежными экспертами 
– на уровне 8,5 млрд. дол. США [10, с. 9-10], что соответственно равняется 10,4% ВВП и 14,7% ВВП 
Узбекистана за указанный год. Представляется важным и для Украины, и для Республики Узбекистан 
развивать национальные рынки труда, что позволит вернуть определенную часть внешних трудовых 
мигрантов и поспособствует сохранению человеческого капитала наших стран. В текущих условиях 
эта задача крайне сложна и требует масштабной экономической и социальной модернизации страны 
со стороны их правительств.
Институциональное развитие
. Особую роль в процессе посткризисного восстановления 
экономики играет государственная политика в сфере занятости и социальной защиты, реализуемая в 
период распространения пандемии COVID-19 и после нее. Как показывает практика, действенность 
социальной 
поддержки 
населения, 
оказавшегося 
в 
жестких 
условиях 
вынужденных 
противоэпидемиологических ограничений, зависит от величины «подушки безопасности», то есть 
ресурсов социальных и резервных фондов, и в этом контексте развитые страны имеют больше 
возможностей оказания помощи своим гражданам, чем страны с формирующимся рынком и 
развивающиеся страны [11, с. 218]. Однако даже в условиях пандемии, наличия ограниченных 
бюджетных ресурсов и неблагоприятной внешней макроэкономической конъюнктуры, отдельные 
страны из группы СФРРС смогли сохранить социальный прогресс и обеспечить необходимую 
социальную защиту своим гражданам. В частности, Узбекистан продемонстрировал снижение уровня 
бедности с 12,8% 2015 г. до 11,5% в 2020 г., а также рост за указанный период охвата населения 
социальными пособиями с 0,8% до 1,5%, а пенсионным обеспечением – соответственно, с 9,3% до 
10,8% общей численности населения страны [12]. 
Адаптация глобальных подходов к политике стабилизации занятости в постпандемический 
период.
В контексте борьбы с пандемией коронавируса и преодоления ее разрушительных 
последствий, профильные структуры глобального управления сконцентрировались на формировании 
комплексных подходов посткризисной стабилизации сферы занятости и упреждения будущих 
пандемических угроз. В этой связи МОТ был подготовлен «Глобальный призыв к действиям с целью 
ориентированного на человека восстановления после кризиса COVID-19, которое имеет 
инклюзивный, стабильный и устойчивый характер». В июне 2021 г. документ одобрен 
соответствующей резолюцией 109-й сессии Международной конференции труда, структурно он 
предусматривает реализацию двух пакетов согласованных действий:
1)
в рамках национального социального диалога правительств, работодателей и 
профсоюзов – мер по восстановлению экономики путем стимулирования создания рабочих мест, 
существенного усиления социальной защиты населения и, в частности, наемных работников, 
обеспечения поддержки жизнеспособных предприятий;
1
В этом году переводы трудовых мигрантов в Украину могут достичь $13,3 миллиарда — НБУ. – 28.07.2021. – 
URL: https://news.finance.ua/ru/news/-/497494/v-etom-godu-perevody-trudovyh-migrantov-v-ukrainu-mogut-
dostich-13-3-milliarda-nbu
2
Объём переводов в Узбекистан превысил $6 млрд. Это больше доходов от экспорта золота. – 02.04.2021. – 
URL: https://www.gazeta.uz/ru/2021/04/02/transfers/

---

26 
2)
в рамках международного сотрудничества – действий по обеспечению глобальными 
структурами активной поддержки национальных программ постпандемического восстановления, 
ориентированного на человека [13]. 
По мнению экспертов ОЭСР, посткризисная стабилизация сферы занятости и экономик стран-
участниц требует реализации политики, опирающейся на такие приоритеты как: контроль за 
распространением коронавируса путем вакцинации населения; поддержка создания рабочих мест с 
помощью целевых субсидий на трудоустройство; оптимизация деятельности государственных служб 
занятости; поддержка программ повышения квалификации и переквалификации работников 
(учитывая процессы цифровизации), популяризация культуры обучения в течение всей жизни; 
устранение пробелов в системах социальной защиты, в т.ч. самозанятых лиц [14, р. 15-16, 154-156]. 
Всемирный банк фокусирует внимание на том, что восстановление после пандемии COVID-
19 стран с формирующимся рынком и развивающихся стран, тормозится из-за высокого удельного 
веса неформального сектора их экономик. Значительный масштаб неформальной экономической 
деятельности – в частности, в развивающихся странах «тенизированными» являются более 70% 
совокупной занятости и почти треть ВВП, – снижает способность указанных государств 
мобилизовать бюджетные ресурсы, необходимые для поддержания экономики в условиях 
«коронакризиса», проведения действенной макроэкономической политики и аккумуляции 
человеческого капитала для долгосрочного развития. Динамика постпандемического восстановления 
производства и занятости в странах из группы СФРРС в значительной степени зависит от принятия 
национальными правительствами комплекса мер по минимизации неформального сектора экономики 
[15].