геолог лишь подтолкнул (точнее, еще подтолкнет, жизнь в прошлом так запутывает)
психически
неуравновешенного
человека,
уже
одержимого
стремлением
прославиться.
Эл написал в своей тетрадке:
Если в ночь на 10 апреля 1963 г. Освальд
действовал в одиночку, вероятность того, что в покушении на Кеннеди семью
месяцами позже участвовал еще один стрелок, уменьшается практически до нуля.
А
ниже,
большими
буквами,
он
добавил
окончательный
вердикт:
«СТАНОВИТСЯ ДОСТАТОЧНО МИЗЕРНОЙ, ЧТОБЫ УБРАТЬ ЭТОГО СУКИНА
СЫНА».
9
Насмотревшись на маленьких девочек, которые не видели меня, я подумал о
триллере «Окно во двор» с Джимми Стюартом. Человек может увидеть многое, не
покидая собственной гостиной. Особенно если у него есть специальное
оборудование.
На следующий день я поехал в магазин спортивных товаров и купил бинокль
«Бауш энд Ломб»,
памятуя о том, что меня могли выдать солнечные блики. Но
поскольку дом 2703 находился на восточной стороне Мерседес-стрит, я подумал, что
после полудня могу по этому поводу не беспокоиться. Сквозь щелку в шторах я
навел бинокль и теперь видел обшарпанную гостиную-кухню так четко, будто стоял
посреди нее.
Пизанская лампа по-прежнему находилась на старом комоде с кухонной
утварью и ждала, пока кто-нибудь включит ее, активировав при этом
подслушивающее устройство. Но мне это устройство не могло принести никакой
пользы без подключенного к нему маленького японского кассетного магнитофона,
рассчитанного на двенадцать часов записи при минимальной скорости движения
пленки. Я
его уже опробовал, говоря во вторую настольную лампу, снабженную
«жучком» (и чувствуя себя персонажем комедии Вуди Аллена), и хотя запись
оставляла желать лучшего, разобрать слова не составляло труда. То есть я мог
получить интересующую меня информацию.
Если бы решился подключить магнитофон.
10
Четвертого июля на Мерседес-стрит жизнь кипела. Мужчины в этот выходной
день поливали лужайки, на которых уже ничего не могло вырасти — погода стояла
жаркая и сухая, а полуденные и вечерние дожди шли крайне редко, — а
потом
усаживались в шезлонги, слушали репортажи с бейсбольных матчей и пили пиво.
Междулетки бросались фейерверками в бродячих собак и редких куриц. В одну из
последних попала «вишневая бомба» и взорвалась в облаке крови и перьев.
Мальчишку, который бросил «бомбу», тут же с криками загнала в дом мамаша,
выскочившая за ним в одной комбинации и бейсболке «Фармолл». Судя по
нетвердой походке, она уже успела уговорить несколько банок пива. Полюбоваться
неким подобием фейерверка обитатели Мерседес-стрит смогли уже после десяти
вечера, когда кто-то, возможно, тот самый подросток, который порезал колеса моего
«санлайнера», поджег старый «студебекер», уже с неделю как торчавший на
автостоянке у склада «Монтгомери уорд». Чтобы его потушить, приехали пожарные
Форт-Уорта, и все, конечно же, пришли поглазеть.
Боже, храни Колумбию
[132]
!
Следующим утром я пошел на автостоянку, чтобы осмотреть сгоревший остов,
печально стоявший на обуглившихся остатках покрышек. Заметил телефонную
будку рядом с одной из погрузочных площадок склада и
импульсивно позвонил
Элли Докерти, попросив телефонистку найти номер и соединить меня. Отчасти
потому, что мучился от одиночества и тоски по Джоди, но вообще хотел узнать
новости о Сейди.
Элли ответила со второго гудка и вроде бы обрадовалась, услышав мой голос.
Раскаленная будка напоминала духовку, за моей спиной после славного Четвертого
отсыпалась Мерседес-стрит, в нос била вонь сгоревшего автомобиля, но я улыбался.
— У Сейди все хорошо. Я получила от нее две открытки и письмо. Она
работает в «Харрасе» официанткой. — Элли понизила голос: — Как я понимаю,
разносит коктейли, но от меня школьный совет этого не узнает.
Я представил себе длинные ноги Сейди в короткой юбке официантки.
Представил бизнесменов, пытающихся увидеть край чулка и заглядывающих в
декольте, когда она наклонялась, чтобы поставить напитки на столик.
—
Она спрашивала о вас, — добавила Элли, и я вновь улыбнулся. — Я не
хотела говорить, что вы отбыли на край земли, как, возможно, думает весь Джоди,
поэтому сказала, что вы работаете над книгой и заметно продвинулись вперед.
За последний месяц, а то и больше, я не добавил в «Место убийства» ни слова,
а те два раза, когда брал рукопись в руки и пытался прочитать, у
меня возникало
ощущение, что она написана на карфагенском третьего столетия до нашей эры.
— Я рад, что у нее все хорошо.
— К концу месяца Сейди пробудет в Рино положенные шесть недель, но она
решила остаться там на весь летний отпуск. Говорит, что чаевые очень хорошие.
— Вы попросили у нее фотографию мужа, который скоро станет бывшим?
— Перед отъездом. Она сказала, что у нее нет ни одной. У родителей, по ее
мнению, есть несколько, но она отказалась писать им об этом. Они не смирились с
тем, что у молодых все кончено, а подобное письмо могло возродить ложные
надежды. Она также уверена, что вы перегибаете палку. «
Do'stlaringiz bilan baham: 
