…Убийство президента Кеннеди стало самым трагическим событием

И это классический случай самозащиты,
прошептала Сейди у меня в голове.
Ей предстояло жить там, пока я вновь не увижу ее во плоти. И я поклялся, что
увижу, несмотря ни на что.
— Я собирался провести ночь в отеле, но выяснилось, что свободного номера
не найти. Тогда подумал о Мерседес-стрит. Я отдал ключ от дома 2706, где жил, но у
меня оставался ключ от дома 2703 на другой стороне улицы, где жил Ли. Он дал мне
его, чтобы я мог поливать комнатные растения.
Хости
. У него были комнатные растения?
Я не отрывал глаз от Уилла Фритца.
— Сейди встревожилась, когда обнаружила, что я сбежал из «Эден-Фоллоус».
Дек тоже. Поэтому он позвонил в полицию. Не один раз — несколько. И всякий раз
коп, снимавший трубку, советовал ему не пороть чушь и обрывал связь. Я не знаю,
записывал ли кто эти звонки на магнитофон, но Дек это подтвердит, и ему нет
нужды врать.
Теперь пришла очередь Фритца багроветь.
— Если бы вы знали, сколько мы получили звонков с предупреждением о
смертельной…
— Не сомневаюсь. А людей у вас в обрез. Только не говорите мне, что Сейди
осталась бы жива, если бы мы заранее позвонили в полицию. Не говорите мне этого,
хорошо?
Он промолчал.
— Как она вас нашла? — спросил Хости.
Об этом я мог не лгать и сказал правду. Потом они спросили о нашей поездке с
Мерседес-стрит в Форт-Уорте до Техасского хранилища школьных учебников в
Далласе. Эту часть истории я полагал наиболее опасной. Меня не волновал Ковбой-
Студебекер. Сейди полоснула его ножом, но лишь после того, как он пытался

---

украсть у нее сумочку. Его колымага доживала последние дни, и скорее всего ковбой
даже не стал заявлять об угоне в полицию. Разумеется, мы угнали еще один
автомобиль, но, учитывая поджимавшее нас время, полиция не стала бы
предъявлять мне обвинения. Если бы попыталась, пресса распяла бы ее. Что меня
волновало, так это красный «шевроле» с задними плавниками, напоминающими
женские брови. В багажнике лежали два чемодана, но объяснить их появление там
не составило бы труда: мы провели в «Кэндлвуд бунгалос» не один непристойный
уик-энд. Однако если бы они заглянули в тетрадку Эла Темплтона… об этом мне не
хотелось даже думать.
В дверь комнаты допросов осторожно постучали, и появилась голова одного из
копов, доставивших меня в участок. Сидя за рулем патрульного автомобиля и
просматривая вместе со своим напарником мои личные вещи, он выглядел
типичным суровым копом из криминального фильма. Теперь же, когда на его лице
читалась неуверенность, а глаза горели от волнения, я увидел, что он не старше
двадцати трех. На коже еще оставались юношеские прыщи. За ним толпились люди
(в форме и без), и все они пытались взглянуть на меня. Фритц и Хости нервно
повернулись к незваному гостю.
— Господа, извините, что прерываю, но мистера Амберсона просят подойти к
телефону.
Мясистое лицо Хости густо покраснело.
— Сынок, мы ведем допрос, и мне без разницы, кто ему звонит, пусть даже
президент Соединенных Штатов.
Коп шумно сглотнул. Его кадык непрерывно ходил вверх-вниз.
— Э… господа… ему звонит президент Соединенных Штатов.
Как выяснилось, разница все-таки была.
7 
Они повели меня по коридору к кабинету начальника Карри. Фритц
поддерживал меня под одну руку, Хости — под другую. Поскольку они взяли на
себя шестьдесят или семьдесят фунтов моего веса, я практически не хромал.
Коридор забили репортеры, телекамеры и мощные лампы, которые подняли
температуру воздуха градусов до ста. Эти люди — стоявшие на одну ступень выше
папарацци — не имели никакого права находиться в полицейском участке после
попытки покушения на убийство президента, но меня они не удивили. В другой
реальности они также толпились здесь после ареста Освальда, и никто их не
выгонял. Насколько я знал, никто даже не заикнулся об этом.
Хости и Фритц с каменными лицами прокладывали путь сквозь толпу. Вопросы
сыпались и на них, и на меня. Хости крикнул:
— Мистер Амберсон сделает заявление для прессы после того, как сообщит
властям всю необходимую информацию!
— 
Когда?
— гаркнул кто-то.

---

— Завтра, послезавтра, может, на следующей неделе!
Послышались стоны, вызвавшие у Хости улыбку.
— Может, в следующем