|
Может,
подумал я,
«Борт номер один» рухнет на землю и убьет и его, и всех,
кто полетел с ним. Может, он умрет от инфаркта или инсульта. Может, еще
какой-нибудь чокнутый храбрец разнесет его красивую голову.
Борется ли упрямое
прошлое со всеми изменениями так же активно, как и с тем, кто привнес их? Я не
знал. Меня это не волновало. Что бы ни случилось с Кеннеди, с этого момента оно
не имело ко мне никакого отношения.
— Я слышал по радио, что Джеки с ним нет, — добавил Перри. — Он отправил
ее на ранчо вице-президента в Джонсон-Сити. Собирается присоединиться к ней на
выходные, как и планировалось. Если то, что вы говорите, правда, Джордж…
— Я думаю, достаточно, док, — вмешался один из копов. Мысленно я с ним
согласился: главное, для Малькольма Перри я вновь стал Джорджем.
Доктор Перри — врачи не любят, когда их прерывают — продолжил как ни в
чем не бывало:
— Если все, что вы говорите, правда, тогда в недалеком будущем вас ждет
поездка в Вашингтон. И очень даже вероятно, награждение медалью в Розовом саду.
После его ухода я вновь остался один. Не совсем один — Сейди делила со мной
эту белую комнату.
Как мы танцевали,
прошептала она перед тем, как уйти из этого
мира. Я закрывал глаза и видел ее в ряду других девушек, трясущую плечами и
танцующую мэдисон. Она смеялась, волосы летели, и никакие шрамы не уродовали
ее лицо. Пластическая хирургия 2011 года могла исправить многое из того, что
натворил нож Клейтона, но, думаю, я располагал более совершенной методикой.
Если, конечно, получил бы шанс применить ее на практике.
4
Мне позволили скорбеть два часа, прежде чем дверь комнаты для допросов
открылась вновь. Вошли двое мужчин. Один, в белом стетсоне, с лицом,
напоминающим морду бассета, представился Уиллом Фритцем, капитаном
далласской полиции. Он принес с собой портфель — не мой, что очень меня
порадовало.
У второго мужчины, с тяжелой челюстью, двойным подбородком и красной
физиономией выпивохи, короткие черные волосы блестели бриолином. В его
острых, проницательных глазках читалась тревога. Из внутреннего кармана пиджака
он достал корочки со служебным удостоверением и открыл их.
— Джеймс Хости, мистер Амберсон. Федеральное бюро расследований.
Да, у тебя есть повод для тревоги,
подумал я.
Это тебе поручили
приглядывать за Ли, так ведь, агент Хости?
— Мы хотим задать вам несколько вопросов, мистер Амберсон, — начал Уилл
Фритц.
— Да, — кивнул я, — а я хочу выбраться отсюда. К людям, которые спасают
президента Соединенных Штатов, обычно не относятся как к преступникам.
— Ну зачем вы так, — вмешался агент Хости. — Мы ведь прислали вам врача.
И не просто врача — вашего врача.
— Задавайте вопросы, — ответил я.
И готовьтесь со мной станцевать.
5
Фритц открыл портфель и достал полиэтиленовый мешок, какие полиция
использует для хранения вещественных улик. В этом мешке лежал мой револьвер
тридцать восьмого калибра.
— Мы нашли его около баррикады, которую соорудил Освальд из картонных
коробок с книгами, мистер Амберсон. Как вы думаете, это его револьвер?
— Нет, это «полис спешл». Он мой. У Ли был револьвер, но модели «Виктори».
Если вы не нашли его при нем, тогда револьвер в том месте, где он жил.
Фритц и Хости изумленно переглянулись, потом посмотрели на меня.
— Так вы признаете, что знали Освальда, — высказался за двоих Фритц.
— Да, но не настолько хорошо. Я не знал, где он живет в Далласе, иначе пошел
бы туда.
— Так уж вышло, что он снял комнату на Бекли-стрит. Зарегистрировался как
О.Х. Ли. Вроде бы он пользовался и другим именем, Алик Хайделл. Получал на это
имя почту.
— Жена и дочка не с ним? — спросил я.
Хости улыбнулся. Второй подбородок расползся в обе стороны на полмили.
— Кто здесь задает вопросы, мистер Амберсон?
— И вы, и я, — ответил я. — Я рисковал жизнью, чтобы спасти президента, а
моя невеста
отдала
за него жизнь, и я думаю, что имею право задавать вопросы.
Теперь я ждал их хода, чтобы понять, насколько они крутые. Мне бы пришлось
очень нелегко, если бы они действительно верили, что я с Освальдом в одной лодке.
И все прошло бы как по маслу, если бы они не хотели в это верить. Как обычно, в
реальности получилось нечто среднее.
Фритц покрутил на столе полиэтиленовый пакет с лежащим в нем револьвером.
— Я расскажу вам, что могло произойти, мистер Амберсон. Не скажу, что
именно так и произошло, но вам придется убеждать нас, что это все выдумки.
— Понятно. Вы позвонили родителям Сейди? Они живут в Саванне. Вам также
следовало связаться с Диконом Симмонсом и Эллен Докерти из Джоди. Они
заменяли ей родителей. — Я на мгновение задумался. — Мне тоже. Я собирался
попросить Дека стать шафером на нашей свадьбе.
Фритц меня словно и не услышал.
— Произойти могло следующее. Вы и ваша девушка участвовали в этом вместе
с Освальдом. И возможно, в самом конце струсили.
Вечно популярная теория заговора. Ну куда без нее?
— Возможно, в последнюю минуту вы осознали, что собрались застрелить
самого могущественного человека в этом мире, — вставил Хости. — Вам открылась
истина. И вы остановили Освальда. В этом случае вы можете рассчитывать на
снисхождение.
Да. Под снисхождением понимались сорок, а то и пятьдесят лет в Ливенуорте
на кукурузе и сыре вместо смерти на техасском электрическом стуле.
— Тогда почему мы не находились наверху вместе с ним, агент Хости? Зачем
барабанили в дверь и просили, чтобы нам ее открыли?
Хости пожал плечами:
Do'stlaringiz bilan baham: |
