|
«ПРОХОД ЗАПРЕЩЕН ДО ЗАВЕРШЕНИЯ
РЕМОНТА СТОЧНОЙ ТРУБЫ»
.
Прошло пять лет,
подумал я,
а эта нехорошая сточная труба все еще не
отремонтирована.
— Джимла! Не заставляй меня переходить улицу, чтобы поговорить с тобой.
Он, наверное, был в состоянии это сделать. Его покончивший с собой
предшественник добирался аж до зеленого дома. Но я точно знал, что оказался бы
вне пределов досягаемости этого двойника Желтой Карточки, прохромай я
достаточно далеко по Старой льюистонской дороге. Он преследовал бы меня до
супермаркета «Ред энд уайт», где Эл покупал мясо, однако если бы я успел дойти до
автозаправочной станции «Тит Шеврон» или до «Веселого белого слона», то мог бы
обернуться и показать ему нос. «Кроличья нора» держала его на привязи. Иначе я
бы увидел его в Далласе. Я в этом не сомневался, как не сомневался в том, что
именно сила тяжести удерживает людей на поверхности земли.
И словно в подтверждение моих мыслей, он позвал:
— Джимла, пожалуйста!
И отчаяние, которое я видел в его лице, напоминало ветер: неосязаемое, но
неумолимое.
Я посмотрел направо, налево, убедился, что автомобилей нет, и перешел на ту
сторону улицы, где стоял он. Приближаясь, увидел два отличия: как и его
предшественник, он носил мягкую фетровую шляпу с широкими полями, но только
чистую, а не грязную. И как у его предшественника, цветная карточка торчала из-
под ленты, словно репортерский пропуск из давних времен. Только не желтая, и не
оранжевая, и не черная.
Зеленая.
5
— Слава Богу, — вырвалось у него. Он взял мою руку, сжал. Ладонями, почти
такими же холодными, как воздух. Я мягко высвободился. Исходившей от него
опасности я не чувствовал — только настойчивое, призрачное отчаяние. Но оно
могло быть опасным. Могло быть таким же острым, как нож, которым Джон
Клейтон изуродовал лицо Сейди.
— Кто вы? — спросил я. — И почему вы называете меня Джимлой? Джим
Ладью живет далеко отсюда, мистер.
— Я не знаю, кто такой Джим Ладью, — ответил Зеленая Карточка. — Я
держался далеко от вашей нити…
Он замолчал. Его лицо перекосилось. Он поднял руки к вискам и сдавил голову,
словно боялся, что выплеснутся мозги. Но мое внимание привлекла именно
карточка, засунутая под ленту. До меня вдруг дошло, что цвет у нее не постоянный.
На протяжении нескольких секунд он менялся, напомнив мне заставку, которая
появлялась на мониторе моего компьютера, если я отходил от него минут на
пятнадцать. Зеленый сменился канареечно-желтым. Потом, когда мужчина медленно
опустил руки, снова стал зеленым. Но возможно, не таким ярко-зеленым, как в тот
момент, когда я заметил карточку.
— Я держался далеко от вашей нити, насколько возможно, — продолжил
мужчина в черном пальто, — но
полностью
не получалось. Кроме того, нитей
сейчас так
много
. Благодаря вам и вашему другу-повару так много этого
дерьма
.
— Я ничего не понимаю, — ответил я, но кривил душой. Я начал соображать,
что это за карточка, которую носили с собой и он, и его спившийся предшественник.
Эти карточки напоминали индикаторы, которые носят сотрудники атомных
электростанций. Только фиксировали они не полученную дозу радиации, а… что?
Здравомыслие? Зеленый — с головой все в порядке. Желтый — крыша начинает
ехать. Оранжевый — пора звать людей в белых халатах. А когда твоя карточка
становится черной…
Зеленая Карточка не отрывал от меня глаз. С другой стороны улицы он
выглядел не старше тридцати. Вплотную — почти сорокапятилетним. А при взгляде
в глаза становилось понятно, что лет ему — не счесть, и он не в себе.
— Вы кто-то вроде хранителя? Охраняете «кроличью нору»?
Он улыбнулся… или попытался.
— Так ее называл ваш друг. — Он достал из кармана пачку сигарет. Без
этикетки. Такого я не видел никогда, ни в Стране прошлого, ни в Стране настоящего.
— Она единственная?
Он достал зажигалку, сложил руки лодочкой, чтобы ветер не задул огонек,
поднес его к сигарете. Запахло сладким, больше похожим на марихуану, чем на
табак. Но не марихуаной. И хотя он не говорил, что это за сигарета, я понял, что она
лечебная. Что-то вроде «Гудис паудер».
— Их несколько. Представьте себе имбирный эль, который налили в стакан и
оставили.
— Понятно…
— Через два или три дня весь углекислый газ уйдет, но несколько пузырьков
останутся. То, что вы называете «кроличьей норой», это и не нора вовсе. Это
пузырь. Что касается охраны… нет. На самом деле, нет. Это было бы хорошо, но мы
так мало можем сделать, чтобы не ухудшить ситуацию. В этом проблема
путешествий во времени, Джимла.
— Меня зовут Джейк.
— Отлично. Что мы делаем, Джейк, так это наблюдаем. Иногда предупреждаем.
Как Кайл пытался предупредить вашего друга-повара.
Так, значит, звали этого безумца. Совершенно нормальное имя. Кайл, это ж
надо. Реальность происходящего только все усугубляла.
— Он
никогда
не пытался предупредить Эла! Только просил у него бакс, чтобы
купить дешевого вина!
Зеленая Карточка затянулся сигаретой и уставился на крошащийся бетон,
хмурясь, будто что-то на нем читал. Слышалось только
Do'stlaringiz bilan baham: |
