Тысячеликий герой

avasarpini
) и
начинались веком рождавшихся парами высочайших гигантов. Этот
райский период сначала длился в течение десяти миллионов десятков
миллионов сотен миллионов стомиллионных периодов бессчетных лет, а
затем постепенно перешел в новый счастливый период длиной лишь в
половину первого, когда мужчины и женщины были ростом всего в четыре
мили. Уже в третий период, период Ришабханатхи, первого из двадцати
четырех мировых спасителей, счастье смешалось с небольшой толикой
печали, а добродетель — с пороком. К концу этого периода мужчины и
женщины больше не рождались вместе одной четой, чтобы жить как муж и
жена.
На протяжении четвертого периода постепенный упадок этого мира и
его обитателей неуклонно продолжался. Период жизни и рост человека
медленно уменьшались. Родились двадцать три мировых спасителя,
каждый из них вновь объявлял вечное учение джайнов в понятиях,
соответствующих условиям его времени. Через три года и восемь с
половиной месяцев после смерти последнего из спасителей и пророков —
Махавиры — и этот период подошел к концу.
Наша эпоха, пятая в этом нисходящем ряду, началась в 522 г. до н. э. и
будет длиться на протяжении двадцати одной тысячи лет. Ни один
джайнистский спаситель не родится в течении этого времени и вечная
религия джайнов будет постепенно исчезать. Это период немилосердного и
последовательно нарастающего зла. Самые высокие человеческие существа
имеют рост лишь семь локтей, а самая длинная жизнь — не более, чем сто
двадцать пять лет. Люди имеют лишь шестнадцать ребер. Они эгоистичны,
несправедливы, агрессивны, похотливы, высокомерны и жадны.
Однако в шестую из нисходящих эпох состояние человека и его мира
будет еще более ужасным. Продолжительность жизни людей будет лишь
двадцать лет, наивысший рост будет один локоть, и восемь ребер — весь их
земной удел. Дни будут жаркими, ночи — холодными, болезни будут
повсеместными, а целомудрие перестанет существовать. Бури будут
проноситься над землей и с приближением к концу становиться все
яростней. В конце все жизни, человеческие и животные, и все
растительные семена устремятся искать себе прибежище в Ганге в жалких

---

пещерах и в море.
Нисходящий ряд подойдет к завершению и начнется «восходящий»
(
utsarpunī
) ряд, когда бури и опустошение достигнут высшего предела.
Затем на протяжении семи дней будет идти дождь и пройдет семь разных
дождей, напоенная почва даст рост семенам. Из своих пещер отважатся
выйти отвратительные карликовые творения засушливой горькой земли,
постепенно начнет ощущаться возрождение их морали, здоровья, красоты и
совершенства тела, некоторое время спустя они будут жить в мире,
похожем на тот, что мы знаем сейчас. А затем родится спаситель по имени
Падманатха, чтобы снова объявить о вечной религии джайнов, тело
человеческое снова будет приближаться к совершенному, красота человека
превзойдет великолепие солнца. Земля будет становиться все слаще, а вода
превращаться в вино, деревья, исполняющие желания, будут отдавать свои
щедрые дары наслаждений счастливому народу, состоящему сплошь из
совершенных супружеских пар, и счастье этого сообщества снова будет
удваиваться, и колесо через десять миллионов десятков миллионов сотен
миллионов стомиллионных периодов бессчетного числа лет приблизится к
начальной точке нисходящего поворота, который снова приведет вечную
религию к вырождению, к постепенному нарастанию шума нездорового
веселья, к войнам и сеющим вырождение ветрам
[365]
.
Это вечно вращающееся двенадцатиспицевое колесо джайнов точно
соответствует четырехвековому циклу индусов: первый — самый длинный
период абсолютного блаженства, красоты и совершенства, длящийся 4800
божественных лет
[366]
, второй — менее добродетельный, длящийся 3600
божественных лет, в третьем — в равной мере смешаны добродетель и
порок, длится он 2400 божественных лет, и, наконец, последний, наш
собственный, период нарастающего зла, длящийся 1200 божественных лет,
или 432000 лет, согласно человеческому летоисчислению. Однако к концу
настоящего периода вместо непосредственного начала нового периода
возрождения (как в цикле джайнизма) сначала все должно быть
уничтожено в катаклизме пожаров и наводнении, а затем прийти к
первоначальному состоянию изначального вечного океана и пребывать в
нем на протяжении периода, равного четырем полным векам.
Основная концепция восточной философии, представленная в
подобной наглядной форме, достаточно очевидна. Был ли миф
иллюстрацией философской формулы или же сама она представляет собой
позднейший продукт — своего рода выдержку из этого мифа, сегодня уже
невозможно с уверенностью сказать. Определенно ясно, что миф восходит

---

к отдаленным векам, но то же самое можно сказать и о философии. Кто
может знать, какие мысли посещали умы древних мудрецов, которые
развивали этот миф, сохраняя и передавая его преемникам? Нередко,
анализируя и пытаясь постичь тайну древнего символа, можно усомниться
в истинности наших общепринятых представлений об истории философии,
покоящихся на ошибочном допущении, что абстрактная и метафизическая
мысль начинается с появлением свидетельств о ней в сохранившихся
записях.
Философское положение, иллюстрируемое космогоническим циклом,
представлено в учении о круговом движении сознания через три уровня
бытия. Первый уровень — это опыт бодрствующего сознания: познание
застывших, грубых фактов внешнего универсума, видимых в свете солнца
и общезначимых. Второй уровень — это опыт, данный нам во сне:
познание флюидных, тонких форм личного внутреннего мира, светящегося
своим светом и одной природы со сновидением. Третий уровень — это
глубокое погружение в сон: отсутствие сновидений, глубочайшее
блаженство. На первом уровне мы сталкиваемся с богатым разнообразием
жизни; на втором происходит усвоение, ассимиляция внутренних сил
спящего; на третьем все познается через наслаждение и бессознательное,
во «внутреннем пространстве сердца», где сосредоточено местопребывание
внутреннего контролера, источник и конец всего и вся
[367]
.
Космогонический цикл следует понимать как переход вселенского
сознания из пространства глубокого сна, проявляющего себя в сновидении,
к полному свету дня бодрствования; затем же — возвращение через сон к
вечной тьме. Как в актуальном опыте каждого живущего существа, так и в
грандиозном образе живого космоса — в пучине сна энергии обновляются,
в работе дня они истощаются; жизнь вселенной останавливается и должна
быть возобновлена.
Космогонический 
цикл 
пульсирует 
между 
явленностью 
и
возвращением в неявленность посреди безмолвия неведомого. Индусы
выражают эту тайну в звуках