Текст в системе обучения русскому языку и литературе

1)
 
Искусство лишено права на проповедь 
«Новая проза – само событие, бой, а не его описание» – говорил 
Шаламов, добавляя: «В новой прозе, – после Хиросимы, после само-
обслуживания в Освенциме и Серпантинной на Колыме, после войн и 
революции – все дидактическое отвергается. Искусство лишено права 
на проповедь. Никто никого учить не может, не имеет права учить» 
[1: 144]. Шаламов категорически выступал против гуманистического 
направления в литературе, против Белинского, Чернышевского, 
Толстого. «Русские писатели-гуманисты второй половины девятнад-
цатого века несут в душе великий грех человеческой крови, пролитой 
под их знаменем в двадцатом веке. Все террористы были толстовцы, 
все фанатики – ученики русских гуманистов. Этот грех им не замо-
лить...» [1: 158]. По мнению писателя, все фанатики – ученики 
русских гуманистов – виновны в зарождении и распространении 
иллюзии о возможности в мире моральной и социальной гармонии. 
Если перенести толстовские нравственные принципы с личности на 
общество, в котором протекала жизнь Шаламова, можно оценить 

---

134
обоснованность мнения писателя о Толстом. Это взгляд свидетеля и 
жертвы социальной катастрофы, достигшей такого размаха, что она 
навсегда избавила кого бы то ни было от иллюзий. 
Отказавшись от канонов литературы XIX века, Шаламов пришел 
к новой форме, предполагающей устранение всего лишнего, отвле-
кающего внимания от главной темы сверхтрагического века. Форму-
лируя суть своих творческих исканий, В. Шаламов писал: «В 
«Колымских рассказах» нет ничего от реализма, романтизма, модер-
низма». Отрицание реализма было связано с пониманием его как 
литературы нравственного дидактизма и украшательства жизни, 
искажающей правду факта жизни.