Текст в системе обучения русскому языку и литературе

4)
 
«Чувство» 
–
определяющая категория «новой прозы» 
Шаламова 
Одним из ключевых моментов понимания шаламовской прозы 
является идея о том, что в ней устранены все несоответствия между 
предметом изображения, идеей и еѐ выражением. Все: от заглавия до 
последнего в рассказе предложения работает на слияние этих 
категорий в структурном единстве слова, мысли и чувства. При этом 
само чувство не называется автором прямо. Шаламов считал, что 
писатель должен погрузиться в толщу жизни, чтобы испытать те же 
чувства, что и его герои. Герои рассказов, в свою очередь, испыты-
вают в основном не чувства, а ощущения, такие как ощущение 
голода, холода, боли или усталости. «Все человеческие чувства – 
любовь, дружба, зависть, человеколюбие, милосердие, честность – 
ушли от нас с тем мясом, которого мы лишились за время своего 

---

136
продолжительного голодания», так описывает Шаламов состояние 
человека, находящегося в условиях постоянного расчеловечивания. 
В то же время читатель испытывает в рисуемых Шаламовым 
картинах куда более глубокие чувства: сопереживание, ненависть, 
страх, жалость. Таким образом, можно говорить об эмоциональности 
в «новой прозе», которая достигается предельной сдержанностью 
повествования, внешней отстраненностью. В мире лагерей нет ни 
крика, ни протеста, ни мольбы, ни слѐз; в этом мире «нет места для 
истерики» – писал Шаламов. Поэтому сопричастное переживание 
читателя становится побочным эффектом изложения Шаламова. 
Можно говорить о возникновении характерного для шаламовского 
стиля приема – приема эмоциональных замещений, при которых 
безэмоциональное повествование оказывает сильный эмоциональный 
эффект на читателя. Подобные замещения позволяют создавать 
формы экспрессивной метафоричности, которые переплетают два 
смысловых ряда: название рассказа, как правило, состоящее из 
единственного слова, заранее вызывающего ассоциации у читателя, и 
непосредственного содержания рассказа, раскрывающее содержание 
в новых смыслах. Другими словами, стилистическое своеобразие 
новой прозы выражается не в изысканных литературных приемах, а в 
своей сложности и широте смысловых перспектив и ассоциаций, 
порождаемых эмоциональными замещениями. Подобная метафорич-
ность текста освещает и переосмысляет изображаемые предметы, 
образует перед читателем единую, но извилистую цепь образов. 
Так, название рассказа «Хлеб» [2: 112] одним словом раскрывает 
содержание рассказа для читателя уже знакомого с лагерным миром 
Калымы. Постепенно читая рассказ за рассказом, читатель уже знает, 
что хлеб – это спасение, это долгожданная награда за бесконечный 
трудовой день, это то, что поддерживает жизнь заключенных. 
Галстук, из одноименного рассказа [2: 137], – это не украшение. В 
мире лагеря любая вещь, не являющаяся формой заключенного – это 
преимущество, ведь такую вещь можно продать или обменять. Во 
время прочтения становится понятно, что галстук – это ещѐ и благо-
дарность заключенной доктору, спасшему еѐ жизнь, а так же, это 
демонстрация бесчестной силы начальника Долматова, который 
забрал (подразумеваем, украл) этот галстук просто потому, что мог. 
Тревожным кажется название рассказа «Выходной день» [2, с. 156] , 
так как читатель понимает, что мир Колымы не предполагает наличие 
выходных и праздников. Содержание рассказа подтверждает первич-

---

137
ное чувство тревоги: начиная описание умиротворенной картиной 
молитвы человека в зимнем лесу, рассказчик переходит к жестокой 
сцене убийства щенка и последующим злодейским действиям. Таким 
образом, раскрывается многоплановость и взаимосвязь заголовка 
рассказа с его содержанием.