Т. В. Зуева Б. П. Кирдан

На нем шорсточка вся земчужная,
А и грива-хвост позлаченая,
А копытца у него все булатные,
Из ноздрей у него огонь пышет.
Из ушей у него идет дым столбом.
Он и бегает пить во Тарью-речку,
Он бежит, бежит — вся земля дрожит¹.
Большую популярность имели сюжеты с темой инцеста (от лат. шеелит — кровосмешение) — см. в Хрестоматии: "Вдова и ее сыновья-корабельщики". Особенно популярен мотив инцеста сестры и брата.
В балладе "Царь Давыд и Олена" девушка должна стать женой своего брата по принуждению родителей. На ее сетования отец отвечает требовани­ем: "Ох ты дочка Олена! Назови ты меня лютыим свекром". Мать требует то­го же: "Ох ты дочка Олена! Назови ты меня лихою свекровью!" И брат с ни­ми заодно: "Ох ты сестрица родима, Назови ты меня законныим браком!" Де­вушке ничего более не остается, как умереть:
Побегла она во чистое поле, Всплакнула она своим жалкиим голосом: "Ох, вы сбегайтеся, лютые звери, Вы съедайте мое бело тело: Моя душа много согрешила.
Солетайтеся, карги-вороны, Растерзайте вы мое тело белое!"
Так и происходит. Баллада завершается гибелью девушки и одновре­менно ее нравственной победой^{CCXLII CCXLIII}.
В мифологической балладе гибель героя может восходить к древнему обряду посвящения (инициации). Таковыми являются песни о гибели девушки или молодца в реке.
В балладе "Бессчастный молодец и река Смородина" (см. в Хресто­матии) герой должен ехать на чужу дальну сторону. На его пути не­преодолимая река. Река вняла мольбе молодца: ответила ему челоеечес-ким голосом. Да и душой красной девицей, указала переезд. Молодец переехал через реку, а затем стал кощунственно глумиться над нею. Но он забыл на другой стороне два востра ножа булатные, вынужден был воротиться. Река наказала молодца: он погиб.
Следы мифологических баллад обнаруживаются в разных жанрах рус­ского фольклора: сказках, былинах, духовных стихах. Они особенно заметны в балладах классических.

4. 
   КЛАССИЧЕСКИЕ БАЛЛАДЫ
   

Содержание народной классической баллады всегда обращено к теме се­мьи. Балладу волнует нравственная сторона взаимоотношений отцов и детей, мужа и жены, брата и сестры, невестки и свекрови, мачехи и падчерицы. Вза­имная любовь парня и девушки также должна иметь нравственное основание: стремление к созданию семьи. Посягание на честь девушки, надругательство над ее чувствами — аморально.
В сюжете баллады торжествует зло, однако важна тема раскаяния, проснувшейся совести. Баллада всегда осуждает злодеяние, с сочувствием изображает невинно гонимых, сокрушается о погибших.

1. 
   Баллады любовного содержания
   

В балладе "Василий и Софья" (см. в Хрестоматии) зло исходит из недр патриархальной семьи. В ней использован международный сюжет о гибели влюбленных, над могилами которых вырастают и переплетаются деревья: лю­бовь оказывается сильнее смерти. Пафос баллады — защита любви, критика се­мейного деспотизма. Деспотизм родителей изображает и баллада "На-сильный постриг" (см. в Хрестоматии). Перед матерью и отцом Девушка бессильна, ее погубленная жизнь становится для них тяжким укором. Когда же героине пыта­ется вредить мачеха (хочет торговать телом падчерицы), то девушка защища­ется, как может. У нее есть только одно средство — пойти на преступление. В балладе "Девушка защищает свою честь" героиня убивает гостей. Она предстает трагической фигурой, вина за содеянное Зло ложится на мачеху^CCXLIV. Иную нрав­ственную оценку получает
ситуация: молоденькая монашка, родив младенца, пытается скрыть свой позор, утопив ребенка в реке ("Монашенка — мать ребенка"). Правда раскрывается чудесным образом¹.
Сюжеты многих любовных баллад построены на взаимоотношениях де­вушки с молодцем. Баллада "Дмитрий и Домна" (см. в Хрестоматии) — чисто русская: по мнению Д. М. Балашова, она возникла в XIV—XV вв. в пределах Новгородской земли.
Девушка Домна, теремная затворница, вдруг проявляет характер и во­лю, смело оценивая недостатки своего жениха. Поведение Домны — вызов не только жениху, но и традиционной морали, тем жизненным нормам, при ко­торых согласия девушки на ее брак не спрашивали. Домна сама решает, идти или не идти ей за Дмитрия. Она не прислушивается к предостережениям ма­тушки, отвечает на них так, как в этой ситуации отвечал бы мужчина:
“Ай же ты родна моя матушка!


— пойду”.
Если спустишь — пойду и не спустишь
Фактически Домна бросает Дмитрию вызов — и он его принимает. Их "роковой" поединок приводит обоих к гибели. Гибнет от горя и ее матушка.
Как видим, образ Домны неоднозначен. И Дмитрий, и ее мать находятся в рамках традиционной этики. Домна старается эти рамки разрушить, что приводит всех к гибели.
Известна группа баллад, в которых девица отравила молодца зельем, злы­ми кореньями (см. в Хрестоматии: "Девица отравила молодца").
Обычно они начинаются с рассказа о том, как девица ходила по крутому бережку реки (по желтому, сыпучему песочку) и рыла кореньицо, зелье лю­тое. Она мыла это зелье в реке, сушила на крутой горе, толкла в ступочке, се­яла на ситочке, сыпала в зелено вино и зазывала добра молодца к себе в гос­ти. Молодец предчувствует гибель, не хочет идти, но и не может отказаться.