Т. В. Зуева Б. П. Кирдан

Цикл песен о Пугачевском восстании составляет сравнительно небольшое количество текстов, записанных на Урале, в Оренбургских степях и в Заволжье от потомков участников или очевидцев событий 1773—1775 гг. Необходимо под­черкнуть его связь с разинским циклом (например, песня о "сынке" Степана Ра­зина была полностью приурочена к имени Пугачева). Однако в целом отно­шение к Пугачеву в песнях противоречивое: он рассматривается то как царь, то как бунтовщик.
Во время Пугачевского восстания главнокомандующим войсками в Орен­бургском и Поволжском крае был назначен генерал-аншеф граф П. И. Панин. 2 октября 1774 г. в Симбирске состоялась его встреча с захваченным и приве­зенным туда Пугачевым.
Вот как описывает это событие (по документам) в "Истории Пугачева" А. С. Пушкин: "Пугачева привезли прямо на двор к графу Панину, который встретил его на крыльце, окруженный своим штабом. "Кто ты таков?" — спросил он у самозванца. "Емельян Иванов Пугачев", — отвечал тот. "Как же смел ты, вор, назваться государем?" — продолжал Панин. "Я не ворон (возра­зил Пугачев, играя словами и изъясняясь, по своему обыкновению, иносказа­тельно), я вороненок, а ворон-то еще летает". — Надобно знать, что яицкие бунтовщики в опровержение общей молвы распустили слух, что между ими действительно находился некто Пугачев, но что он с государем Петром III, ими предводительствующим, ничего общего не имеет. Панин, заметя, что дерзость Пугачева поразила народ, столпившийся около двора, ударил самозванца по лицу до крови и вырвал у него клок бороды. Пугачев стал на колени и просил помилования. Он посажен был под крепкий караул, скованный по рукам и по ногам, с железным обручем около поясницы, на цепи, привинченной к стене"^CCXXXVIII.
Народным откликом на это событие стала песня "Суд над Пугачёвым" (см. в Хрестоматии). Песня дает свою интерпретацию встречи, наполняя ее острым социальным смыслом. Подобно героям разбойничьего фольклора (см., например, лирическую песню "Не шуми, мати, зеленая дубравушка..."), Пугачев разговаривает с Паниным гордо и мужественно, угрожает ему и этим приводит его в ужас (Граф и Панин испускался, руками сшибался). Даже закованный, Пуга­чев столь опасен, что его все московски сенаторы не могут судити.
Песни о Пугачевском восстании известны у разных народов Поволжья: башкир, мордвы, чувашей, татар, удмуртов.

3. 
   Исторические песни XIX в.
   

Со второй половины XVIII в. образ царя в солдатских песнях начал сни­жаться, ему противопоставлялся образ того или иного полководца: Суворова, Потемкина, Кутузова, казачьего атамана Платова.