Т. В. Зуева Б. П. Кирдан

Школа заимствования (миграционная)

В 50—70-х гг. XIX в. возникло другое научное направление — теория заимствования (теория миграций; теория бродячих сюжетов). Ее сторонники указали на удивительное сходство многих фольклор­ных произведений у народов Запада и Востока (в том числе нерод­ственных), которое объяснили прямым или косвенным заимствовани­ем, распространением из одного или нескольких очагов. Представи­тели школы заимствования поставили вопрос о культурно­исторических связях между народами, привлекли обширный разно­язычный материал. Этому способствовало исследование европейца­ми стран Ближнего Востока, а в России — развитие тюркологии и монголоведения.
Теория заимствования оказала особенно сильное влияние на изучение сказок. Ее основоположник — немецкий востоковед Т. Бенфей — в 1859 г. издал сборник индийских сказок и притч "Панча- тантра" ("Пятикнижие")^XXXIV. В большом предисловии Бен-фей отметил близкое сходство сказочных сюжетов в мировом фольклоре и на примере судьбы сборника "Панчатантра" раскрыл картину культурного влияния Востока на европейский Запад.
Сборник "Панчатантра" был создан в Индии в III—IV вв. н.э., до нас дошли его списки не ранее V в. Эту книгу сложил брахман (муд­рец) Вишнушарман для "пробуждения разума" трех сыновей царя Амарашак-ти. Он использовал сюжеты народных сказок и разделил книгу на пять разделов: "Разъединение друзей'' "Приобретение дру­зей", "О воронах и совах", "Утрата добытого", "Безрассудные поступ­ки".
Первые переводы "Панчатантры" были сделаны в VI в. на персидс­кий и сирийский языки. В VIII в. арабский поэт Абдаллах перерабо­тал персидский перевод в книгу под названием "Калила и Димна". В XII— XIII вв. многочисленные "переводы "Калилы и Димны" (на ис­панский, латинский, древнееврейский языки) открыли сборнику путь в Европу. Так, латинский перевод под названием "Наставление человеческой жиз-
ни" был переведен на немецкий, итальянский, французский и другие языки. Греческое переложение "Калилы и Димны" получило название "Сте-фанит и Ихнилат". С греческого были сделаны славянские пере­воды, которые в XII в. пришли на Русь.
Отголоски "Калилы и Димны" проникли в Европу и другим пу­тем, через персов и турок. В XVI в. на французский язык была переве­дена турецкая обработка этой книги под названием "Гумайюн-наме" ("Царственная книга"). В 1762 г. с французского она была переведена на русский язык под названием: "Политические и нравоучительные басни Пильная, философа индейского".
К нашему времени насчитывается свыше 200 обработок "Панча- тантры в переводе более чем на 60 языков. Они обнаружены в Малайе, Индонезии, Сиаме и других странах.
Индия была объявлена страной сказок, а теория заимствования обрела многочисленных последователей, в том числе в России. Однако русская наука шла к этой теории вполне самостоятельно.
Еще В. Г. Белинский в 1841 г., разделяя русские сказки на два вида (бо­гатырские и сатирические), подчеркивал: "Первые часто так и бросаются в гла­за своим иностранным происхождением; они налетели к нам и с Востока, и с Запада. <...> В сказках западного происхождения заметен характер рыцар­ский, в сказках восточного происхождения — фантастический"¹.
Независимо от Бенфея формированию школы заимствования в России положила начало работа А. Н. Пыпина "Очерк литературной истории старин­ных повестей и сказок русских"^{XXXV XXXVI}. Пыпин впервые конкретно показал обшир­ные связи русской словесной культуры, преимущественно письменной, с Во­стоком и Западом. Его интересовало взаимодействие искусства с духовной жизнью общества в целом, свой метод исследователь называл "общественно­историческим".
Непосредственное влияние концепция Т. Бенфея оказала на обширную статью критика В. В. Стасова под названием "Происхождение русских былин"^XXXVII. Она была написана с публицистическим задором. Стасов доказывал, что сюжеты русских былин и даже образы богатырей заимствованы, пришли с Востока. Ав­тор поставил под сомнение степень самобытности русской на­циональной культуры в целом. Это ему было необходимо как либералу- западнику в борьбе со славянофилами.
Возникла острая дискуссия, в которую включились многие ученые: Ф. И. Буслаев, О. Ф. Миллер, П. А. Бессонов, В. Ф. Миллер, А. Н. Веселовский. В выступлении Стасова проявились все уязвимые места новой теории. Обнаружи­лось, что "в чистом виде" она существовать не может, ибо должна учитывать национальный и конкретно-исторический контекст.
Именно в этом направлении разрабатывал теорию миграций крупный русский филолог А. Н. Веселовский. Он подчеркивал, что условием заимство­вания является типологический универсализм мирового культурного развития. Веселовский обогатил миграционную теорию. Он сформулировал положение о так называемых "встречных течениях", которые возникают по причине сходства "основ" литературных или фольклорных произведений разных этносов: "Объ­ясняя сходство мифов, сказок, эпических сюжетов у разных народов, иссле­дователи расходятся обыкновенно по двум противоположным направлениям: сходство либо объясняется из общих основ, к которым предположительно воз­водятся сходные сказания, либо гипотезой, что одно из них заимствовало свое содержание из другого. В сущности ни одна из этих теорий в отдельности не приложима, да они и мыслимы лишь совместно, ибо заимствование предпола­гает в воспринимающем не пустое место, а встречные течения, сходное направление мышления, аналогические образы фантазии. Теория "заимство­вания" вызывает, таким образом, теорию "основ", и обратно..."^XXXVIII.
Веселовский раскрыл картину культурных связей русской устной поэзии и письменной литературы со странами Востока и Запада. Об этом он написал несколько капитальных трудов: "Славянские сказа­ния о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мер­лине" (1872), "Опыты по истории развития христианской легенды" (1875—1877), "Разыскания в области русских духовных стихов" (1879— 1891), "Из истории романа и повести" (1886—1888) и др. Он считал, что культурные контакты народов способствовали общественному прогрессу и развитию отражающих его художественных форм: "Если одна из пришедших в столкновение народно-культурных сфер опере­дила другую в понимании жизни и постановке идеалов и в уровень с ними выработала новый схема-
тизм поэтического выражения, она действует на более отсталую среду заразительно: вместе с идеальным содержанием усваивается и выразившая его сюжетность".
В основу методологии Веселовского лег уже давно господство­вавший в науке сравнительный анализ. Однако метод, которым поль­зовалась мифологическая школа, ощущался Веселовским как недоста­точный. Ему ученый противопоставил метод, по которому требовалось объяснять жизненное явление прежде всего из того реального време­ни, в котором данное явление существует. Важна мысль Веселовского о бытовых основах поэзии: "...Хороший историк литературы должен быть вместе и историком быта. Скажите мне, как народ жил, и я скажу вам, как он писал..."
В 1899 г. возник замысел главного теоретического труда Веселов­ского — "Исторической поэтики". Под исторической поэтикой ученый подразумевал "историю общественной мысли в образно-поэтическом переживании и выражающих его формах"; "эволюцию поэтического сознания и его форм"^XXXIX. Хаотичная картина всеобщей истории литера­туры должна была прийти к стройной обобщающей схеме, в которой отразились бы объективные процессы развития содержания и формы. В истолковании Веселовского литературный процесс впервые пред­стал как естественно-исторический.
Замысел "Исторической поэтики" не был, да и не мог быть пол­ностью реализован. Ученый написал три главы, в которых исследовал проблему происхождения поэзии и ее родов, поэтику сюжетов и про­исхождение образных средств, создающих поэтический стиль. "Три главы из исторической поэтики" — ценный вклад в теорию фольклора.
Теория заимствования нашла в России многих последователей (Г. Н. По­танин, А. И. Кирпичников, М. Г. Халанский, отчасти Ф. И. Буслаев, В. Ф. Мил­лер и др.).
В западноевропейской науке эта теория иногда получала формалисти­ческое развитие. Таковым является историко-геогра-фический метод, который был разработан финскими учеными Ю. Кроном, К. Кроном и А. Аарне. К ис­следованию фольклорных произведений прилагались хронологические диа­граммы и географические карты с обозначенными на них путями миграций этих произведений. В русской фольклористике этот метод не был воспринят, однако международное применение (в том числе в России) обрела каталогиза­ция сказочных сюжетов, разработанная финской школой. По ее принципам был составлен русский, а затем восточнославянский указатель.
"Указатель сказочных типов" составил А. Аарне (опубликован в 1910 г.). В основу систематизации Аарне положил сказки европей­ских народов. В "Указателе" они делятся на следующие группы:

1. 
   Сказки о животных.
   
2. 
   Собственно сказки, куда входят:
   

1. 
   Волшебные сказки,
   
2. 
   Легендарные сказки,
   
3. 
   Новеллистические сказки,
   

В. Сказки о глупом черте (великане).
Внутри этих групп сказки объединяются в гнезда, по тематиче­скому принципу. Каждая сказка (как целостный рассказ, а в ряде случаев — характерный эпизод) имеет порядковый номер. При этом оставлены пропуски для внесения новых сюжетов.
В 1928 г. американский фольклорист С. Томпсон совместно с Аарне на основе предыдущего создал многонациональный сводный "Указатель сказочных сюжетов", который неоднократно переизда­вался с дополнениями и уточнениями; в мировую фольклористику он вошел как указатель Аарне-Томпсона (сокращенно: АТ)¹. В 1929 г. Н. П. Андреев перевел указатель Аарне на русский язык с приспособ­лением к русским материалам (дополнения были сделаны по русским фольклорным сборникам)^{XL XLI}. В 1979 г. вышел в свет подготовленный авторским коллективом "Сравнительный указатель сюжетов" во­сточнославянских сказок (сокращенно: СУС). Он основывается на международных принципах указателя Аарне—Томпсона^XLII.

2.