Смысл и назначение истории. Пер с нем

лат.
)
. 
437 

---

дую, возникли и обусловлены привычкой, навыками, традицией, 
послушанием; все в бесконечном подчинено условиям. 
В-третьих: Мир есть все, единственная и подлинная действи­
тельность. В мире, правда, все преходяще, но сам мир абсолю­
тен, вечен, он не исчезает и не есть неустойчивое, переходное 
бытие. 
В философствовании не следует пользоваться незнанием, что­
бы уклоняться от ответа. Я не знаю, верую ли я. Но меня охваты­
вает такая вера, что я осмеливаюсь жить перед лицом этой веры. 
В философствовании всегда будет существовать напряжение меж­
ду нерешительностью колеблющегося высказывания и действи­
тельностью решительного поведения в исторической ситуации. 
Исторические истоки философского содержания западного фи­
лософствования находятся не только в греческом, но и в библей­
ском мышлении. Тот, кто неспособен верить в откровение как та­
ковое, может все-таки обратиться к Библии как источнику и про­
никнуться ее истиной, оставляя в стороне откровение. В самом 
деле, до сегодняшнего дня изучение Библии было одной из основ 
едва ли не всей западной философии. Это неповторимое творе­
ние не принадлежит какому-либо одному вероисповеданию или 
какой-либо одной религии; оно принадлежит всем. 
Сравнивая библейскую религию с религиями Индии и Восточ­
ной Азии, мы осознаем, что именно в ней наша своеобразная осно­
ва. Правда, и в других религиях не полностью отсутствуют 
основные черты библейской религии, но они не получают в них 
такого решающего значения. И в Библии эти основные черты 
присутствуют не везде, а некоторые из них — лишь в немногих, 
но особенно важных местах. Напоминаю их: 
1)
 Единый Бог:
Единое становится основой сознания бытия 
и этоса, началом действенного погружения в мир. Нет других 
богов, кроме Бога — такова метафизическая основа серьезности 
признания единого в мире. 
2)
 Трансцендентность Бога-творца:
Преодоление демоническо-
го мира и магии приводит к осознанию трансцендентности Бога, 
не имеющего изображения, образа, недоступного мысли. Идея 
творения приводит мир в целом в состояние неустойчивости. Мир 
бездонен и существует не из себя. Человек как единичный в своей 
экзистенции обретает свою свободу в мире в качестве созданного 
Богом; в своем единении с трансцендентным Богом и только по­
средством этого единения он независим по отношению к миру. 
3)
 Встреча человека с Богом:
Трансцендентный Бог имеет 
личностный аспект. Он — личность, к которой обращается чело­
век. Существует стремление к Богу, стремление услышать Бога. 
Из этого возникает страстное желание человека искать личного 
Бога. Библейская религия — религия молитвы. Молитва в ее чис­
той форме — свободная от мирских желаний — становится вос­
хвалением и благодарением и завершается доверием: Да будет 
воля Твоя. 
4)
 Заповеди Бога:
С неповторимой простотой высказываются 
438 

---

в десяти заповедях основные истины как заповеди Бога. Разли­
чие между добром и злом выражено в абсолютной формуле или — 
или. Со времен пророков требуется любовь к ближнему, нахо­
дящая свое высшее выражение в словах: люби ближнего своего 
как самого себя. 
5)
 Сознание историчности:
Оно возникает в эпоху политичес­
ких катастроф как универсальное историческое осознание твори­
мой Богом истории. Оно становится основой создания религиозно­
го центра жизни, который втягивает в «здесь и теперь» целост­
ность всего мира. Не рассеянность и случайность бесконечного, 
а созданное Богом настоящее придает жизни ее вес. 
6)
 Страдание:
Страдание обретает достоинство, страдание 
становится путем к Божеству. В истории раба Божьего (Вто-
роисайя) и в символе креста (Христос) оно становится полюсом, 
соответствующим трагическому у греков. Библейская религия 
живет без трагического сознания или в преодолении трагизма. 
7)
 Открытость неразрешимостям:
Достоверность веры самым 
решительным образом испытывает себя. Делается смелая попытка 
при данных религиозных позициях — а каждое высказывание 
неизбежно становится позицией — выявлять складывающееся в 
ней неразрешимое. Страстность борьбы за Бога против Бога до­
стигает исключительной силы в книге Иова *. Отчаяние, заклю­
ченное в ничто (как неизбежный переход для правоверного), не­
превзойденным образом выражено в книге Проповедника *. 
Каждая из этих основных черт связана со своеобразными 
отклонениями: 
1)
 Единый Бог становится абстрактным,
и тогда он только 
негативен по отношению ко всему бытию мира, его многообразию 
и полноте. Единичное умертвляет множественность. 
2)
 Трансцендентный Бог
отделяется от мира. Бог без творения 
есть мысль, в которой все исчезает. По мере того как мир стано­
вится не только ничтожным, но превращается в ничто, трансцен­
денция также становится для нас как бы ничто, без того чтобы 
что-либо еще было. 
3)
 Встреча с Богом
становится эгоистической или превращает­
ся в наслаждение чувством. Опасность этой молитвенной религии 
заключается в назойливости по отношению к божеству при эгоис­
тической душевной направленности. 
Другая опасность — склонность к уверенности в знании воли 
Божьей, которая становится источником фанатизма. Множество 
ужасных деяний, совершавшихся в мире, обосновывались бо­
жественной волей. Фанатики не слышат многозначительности 
всего того, что вещает глас Божий. Тот, кто точно знает, что гово­
рит и чего хочет Бог, превращает Бога в существо мира, над ко­
торым он властвует, и оказывается тем самым на пути к суеверию. 
Никакое мирское притязание или оправдание не может основы­
ваться на гласе Божьем. То, что представляется обоснованной 
достоверностью отдельному человеку, а иногда и сообществу 
людей, никогда не может быть в своем содержании определен­
ностью для всех. 
439 

---

4)
 Заповеди Божьи
превращаются из простых основ нравст­
венности в абстрактные юридические нормы и развиваются в бес­
конечную законность особых определений. 
5) Сознание
 историчности
утрачивается в исторически объек­
тивном созерцании. Тогда возникает претензия на право распоря­
жаться мировой историей, будь то мысленно в виде знания целого 
или даже действенно, исходя из известного действующему бо­
жественного промысла. Или возникает эстетическое созерцание, 
которое ведет к утрате серьезности в понимании значения собст­
венной экзистенции перед лицом истории в ее целостности. 
6)
 Страдание
превращается в психологическом переосмысле­
нии в мазохистское удовольствие, или садистически утверждается, 
или мыслится как жертвенность в давно преодоленных магических 
категориях. 
7)
 Открытость неразрешимостям
ведет к отчаянию или к ни­
гилизму, к бунту чудовищной негативности. 
В истории библейской религии эти отклонения обнаруживаются 
вплоть до сего дня. Дикость, которая нередко в них п р о я в л я е т с я , — 
как бы искажение изначального пафоса веры. Искаженные древ­
ние импульсы веры ведут к ложным выводам, обусловленным чу­
довищным единением с витальными влечениями и их извраще­
ниями.