Санкт-петербург

число
и
время,
а отсю-
да и вся
философия,
«зримая» нами при помощи очей. Необходимость
водворить это
небесное и самодовлеющее круговращение
также и в
человеческой душе
для упорядочения свойственных ей хаотических
аффектов и страстей — все это не что иное, как
космологическая эс-
тетика,
дополняющая и уточняющая
символизм
и
мифологию
Пла-
тона.
Наконец,
в-четвертых,
и это самое главное, Платон не был бы
Платоном и «Тимей» не был бы «Тимеем», если бы вся проповедуе-
мая здесь космологическая система не строилась методами последо-
вательной и очень тонко продуманной
диалектики.
Об этом мы уже
говорили выше. Сейчас же необходимо установить, что диалектика
«Тимея» не только не противоречит его символизму, его мифологии
и его эстетике, но, наоборот, весь этот символизм, мифология и эсте-
тика конструируются именно при помощи
диалектического метода.
Вот почему Платон не очень высокого мнения о традиционной на-
родной мифологии, допуская даже по ее адресу некоторую иронию
(40е—41а). И вот почему у Платона здесь не просто общинно-родовая
мифология, но ее
реставрация
при помощи диалектического метода.
В итоге этого раздела необходимо сказать, что основная мето-
дология «Тимея» есть
символически-мифологическая эстетика,
по-
строенная
методами диалектики.
Или, попросту говоря, философия
«Тимея» — это
диалектика мифологии.
Не поняв этого, нельзя бу-
дет разобраться ни в четырехвековом античном неоплатонизме, ни в
платонизме средневековом или возрожденческом, ни, наконец, в пла-
тонизме немецких идеалистов и романтиков.
7. Самое серьезное внимание обращает на себя в «Тимее» то обсто-
ятельство, что Платон много раз подчеркивает лишь
вероятность,
правдоподобность, приблизительность своего построения (24d, 29c—d,
44d, 48a, 49b, 56d, 62a, 72d). Конечно, эту вероятность не нужно пони-
мать в том смысле, что Платон будто бы вообще отказывается от вся-
кой формулировки чистой истины и ограничивается произвольными
допущениями.
Вероятное
(
eÊkìc
) совмещается у него с
рассуждени-
ем
(
lìgoc
) (30b, 55d, 57d, 90e), иначе говоря, с
точным смыслом,
или
понятием,
и даже с
необходимостью
(40е, 53d). Тем не менее коло-
рит приблизительности все же рассеян по всему «Тимею» и наглядно
свидетельствует о том, что Платон в этом диалоге, хотя и стремится к
абсолютной точности чистого разума, тем не менее отдает достаточ-
ную дань и нашим человеческим представлениям, всегда более или
менее правдоподобным и точным. В старости Платон, очевидно, ис-
кал какие-то более мягкие формулы для своего учения.
8. Наконец, не нужно забывать и того, что вся эта детальней-
718

---

шим образом разработанная
космология,
согласно намерениям, вы-
сказанным в начале «Тимея» (19d—20с; 26с—27b), является только
идеальным образцом
для теории
идеального человека
и
идеального
общества.
Идеальный человек построен в «Тимее» (69с—92b), a иде-
альное государство, будто бы некогда реально существовавшее, будет
построено в «Критии». Это заставляет нас выставить следующие три
тезиса.
Во-первых,
если индивидуальный человек и все общество есть
только подражание вечным и правильным движениям звездного неба,
то это значит, что пока Платону еще не известна специфика законов
общества, или общественное развитие, которое не сводится к астро-
номии. Но это и понятно в устах античного философа, всегда вос-
питанного на созерцании зримого космоса. Как ни велики и как ни
глубоки античные мыслители, социально-исторические законы дава-
лись им с большим трудом, и говорилось о них в античности лишь в
самой общей форме.