Санкт-петербург

рожденные,
ставшие и видимые
(40а—41b), значит, Платон имеет в виду также
каких-то
нерожденных, неставших
и
невидимых
богов. Это и есть
те
идеи
с их
потенциями,
о которых Платон говорит как о синтезе
первообраза
и
демиурга
и которые являются высшими богами. Они
существуют еще до перехода в космическую душу и космических бо-
гов. Но они тоже живые существа, однако пока только умопостигае-
мые. Лишь признавая наличие этих умопостигаемых богов, Платон и
считает возможным через дальнейшее их воплощение перейти к богам
космическим, или звездным, которые тоже являются
умами-душами,
но только уже связанными с
телом космоса.
Наконец, тут же ясно чувствуется и диалектика
тела,
т. е. пока
еще только
тела общекосмического.
Это тело возникает после то-
го, как мы уже получили нераздельные умы-души, т. е. то, что само
недвижимо, но движет все другое, а это последнее и есть тело — сна-
чала
тело космоса,
а потом и
все тела внутри него.
5. Особенно отчетливо проводится в «Тимее» диалектика того,
714

---

что Платон называет
третьим принципом
по сравнению с
чистым
умом
и
материальными вещами
(47е—53с). Платон здесь рассужда-
ет просто, но очень тонко. Если, например, мы переливаем одну зо-
лотую вещь в другую, другую — в третью и т. д., то на вопрос о том,
каков тот материал, из которого мы отливаем разные вещи, всякий
скажет, что он есть золото, иначе говоря, он не есть какая-то отдель-
ная отлитая вещь. Спросим себя: а что представляет собой материал,
из которого формируются все вещи? Очевидно, для характеристики
этого материала не подойдут ни огонь, ни воздух, ни вода, ли земля.
Но тогда что же это такое? Ответ: это та среда, совершенно пустая
и бесформенная, в которой зарождаются вещи как отпечатки вечных
идей. Тут весьма любопытен простой аргумент Платона, сводящийся
к тому, что для наилучшего воспроизведения и осуществления идеи
нужна именно бесформенная среда, чтобы эта последняя ровно ниче-
го не привносила от себя в осуществляемую идею, подобно тому как
благовоние, чтобы быть наиболее душистым, должно растворяться не
в том, что уже и само по себе обладает каким-нибудь запахом, но в
совершенно нейтральной среде, например в воде; и чертежник чер-
тит свои фигуры не на каких-нибудь других фигурах, но на таком
материале, который сам по себе никаких фигур не содержит (50b—с,
50е—51а, ср. 49d—е). Ниже будет указано, что эта среда характери-
зуется Платоном при помощи самых разнообразных терминов —
вос-
принимающее начало, кормилица, мать, пространство
(50d, 52а—b,
d). Между прочим, общеантичный термин
Õlh
для понятия материи
как раз у Платона в «Тимее» отсутствует. Но это обстоятельство не
так важно. Тут важно то, что есть принцип материального станов-
ления, т. е. такое
ничто,
которое может стать
любой вещью, всем.
Отсюда у Платона упорно формулируется такого рода диалектиче-
ская триада:
идея
(
эйдос); бесформенная, незримая и вполне ирраци-
ональная материя,
или чистое становление; и, наконец,
возникающая
из соединения этих двух принципов
материальная вещь
со всеми ее
обыкновенными, чувственными качествами. Эта материальная вещь,
следовательно, содержит в себе и нечто неподвижное, идеальное, по-
скольку она есть
нечто,
и вечно подвижную, колеблющуюся форму,
всегда готовую перейти в другую форму, всегда могущую