Санкт-петербург

все
государство в целом.
Людям выдающимся не может быть предостав-
лено право и возможность уклоняться, кто куда хочет: ими следует
воспользоваться для управления государством. Такое использование
вовсе не означает несправедливости к философам. В других — несо-
вершенных — государствах философы вправе не принимать участия в
государственных трудах, так как там философы складываются сами
собой вопреки государственному строю. Они не обязаны там госу-
дарству своим питанием и не должны возмещать понесенные на них
расходы. Другое дело — философы в совершенном государстве. Они
воспитаны в качестве философов самим этим государством и в его
собственных целях, как воспитываются в пчелином рое матки. Они
воспитаны лучше и совершеннее. Поэтому они не вправе оставаться
на высотах умопостигаемых созерцаний. Они должны каждый в свой
черед спускаться в «пещеру» видимого мира, в жилище остальных
людей, и привыкать к рассматриванию тамошних темных видений.
Так как они уже видели ранее самое истину относительно всего пре-
красного и справедливого, то они в тысячу раз лучше, чем живущие
в «пещере», разглядят, что представляет собой каждое из тамошних
видений и образом чего оно является.
Только с установлением такого порядка назначения правителей
государство будет управляться уже «наяву», а не «во сне», как это
происходит в настоящее время в большинстве существующих госу-
дарств: ведь в них правящие воюют другс другом из-за теней и рас-
пря идет у них из-за власти — как будто это какое-то великое благо!
Напротив, в совершенном государстве те, кому предстоит править,
всего менее стремятся к власти, и в нем вовсе нет распрей. Ему не
грозит опасность, что воспитанные для управления «не пожелают
трудиться, каждый в свой черед, вместе с гражданами, но предпо-
чтут все время пребывать друг с другом в области чистого [бытия]»
(VII 520d). Итак, пригодными управлять государством люди стано-
вятся не только на основе задатков или способностей к этому делу, но
также на основе особо направленного
воспитания
и
обучения.
Этот
поворот от «ночного» дня к «истинному дню бытия» Платон называ-
ет стремлением к мудрости. Но какое обучение могло бы увлечь душу
будущих философов от изменчивых явлений к подлинному бытию? В
основу их образования, как и в основу воспитания стражей-воинов,
должны быть положены
физические упражнения и мусическое ис-
кусство.
Но для познания высшего блага они недостаточны. Любое
искусство и любое умение для этой цели слишком грубы.
Однако есть нечто общее для всех них, в том числе и для воен-
ного искусства. Это то, чем пользуется любое умение, и мышление,
и знание, то, что каждому человеку необходимо понимать заранее:
такова наука
вычисления и счета.
Наука эта уже по своей природе
636

---

ведет человека к умозрению, однако никто не пользуется ею правиль-
но, как такой наукой, которая влечет нас в сторону подлинного бытия.
К исследованию подлинного бытия не ведет и не способно вести такое
восприятие, которое «не вызывает одновременно противоположного
ощущения» (VII 523с). Напротив, если в восприятии предмет пред-
ставляется как наделенный
противоположными
свойствами, напри-
мер одновременно как мягкий и жесткий или тяжелый и легкий, то
душа наша недоумевает и побуждается к исследованию. Она при-
влекает себе на помощь
счет
и
мышление,
так как прежде всего ей
предстоит разобраться: об одном или о двух разных предметах ей со-
общает в том или ином случае ощущение? Если выяснится, что это
два разных
предмета, то каждый из них