Рене груссэ

Происхождение хун-ну. Искусство хун-ну
В
то время как кочевники иранского происхождения - скифы
и сарматы занимали в южной части России, и, несомненно, также,
в Тургае и в Западной Сибири, западную часть степной зоны,
восточная часть находилась под властью тюрко-монгольских
народов.
Доминирующая народность в среде тюрко-монголов в
древности называлась китайцами хун-ну, название, приближенное
к гуннам (хунни) и хуна, под которыми римляне и индусы в
дальнейшем подразумевали тех же варваров.* Вероятно, что
именно эти хун-ну (название отчетливо появляется в китайской
историографии только начиная с эпохи Цинь, в
III
веке до новой эры),
ранее, в IX—VIII вв. назывались китайцами Хиен-юнями, а еще
раньше — Хьюн-юн, или еще более расплывчато — Ху. Известные
китайцам еще на заре истории, эти "Ху" представляли собой тех,
кто проживал на границе Китая того периода, в районе Ордос, на
севере Шаньси и севере Хубея. Масперо предполагает, что "
Йонги Севера", Пэй-Йонги", обосновавшиеся на западе и северо-
западе территории нынешнего Пекина, относились к племенам ху.
Другие рода/племена были завоеваны китайцами княжества Чао в
IV веке до новой эры. Правитель Вулинь из Чао (в 325—298 гг.)
даже забрал у хун-ну самую северную часть Шаньси (район Татонг),
то есть север нынешнего Ордоса (в 300 г. до новой эры). Это было
сделано, как мы уже видели, в связи с тем, чтобы противостоять
нападению этих кочевников и продемонстрировать, что китайцы
царств Цзинь (Шеньси) и Чао (Шаньси), смогли трансформировать
тяжелую обозную армию в мобильную кавалерию, что явилось
военной революцией, повлекшей за собой полную замену
китайской военной одежды. Платья архаической эпохи были
заменены 
кавалерийскими 
штанами, заимствованными 
у
кочевников, и китайские воины заимствовали у последних также
шапки с хохолками, "три хвоста", поясные пряжки, сыгравшие
весьма существенную роль в создании искусства, называемого
"Воюющие царства".** Также, чтобы защищаться про-
*Являются ли полностью независимыми друг от друга три термина: Хун-
ну, Гунны и Хуна? A priori, это недостоверно» (Pelliot, A propos des Comans,
J. A. 1920, 141).
** Официальным инициатором этой реформы в области одежды, по
свидетельству Сыма Цяня был правитель Чао У-линь в 307 году. Trad. Chavannes
V, 73.
42

---

тив хун-ну, китайцы Чао и соседних государств принялись
создавать на своей южной границе фортификационные
сооружения, которые позже были объединены и дополнены Цинь
Ши Хуан-ди, и должны были сформировать Великую китайскую
стену.
По свидетельству китайского историка Сыма Цяня, только во
второй половине III века до новой эры, хун-ну, кажется,
объединились, создав сильную и единую нацию. Ее возглавил
руководитель, прозванный Шанью, полный титул которого в
китайской транскрипции выглядит следующим образом: «чэньги-ли
ку-ту шань ю», что в переводе с китайского означает: «Его
Величество Сын Неба", и что указывает на тюрко-монгольские
корни "чэнг-ли", которые, кстати, были транскрипцией тюркского
и монгольского слова "Тангри — Небо".* Под шанью находились
"двое должностных лиц, правителей "туки", то есть мудрые
правители левой и правой сторон". Китайская транскрипция
"туки" приближается к тюркскому слову "догри" — прямой,
верный. В той мере, в какой можно говорить о постоянных
резиденциях типичного кочевого народа, шанью проживал на
верхнем Орхоне, в гористой местности, где позднее возникнет
столица Чингиз-хановских монголов — Каракорум. Мудрый
правитель 
левой 
стороны, являвшийся 
в 
принципе
первоочередным наследником, проживал на востоке, несомненно,
в верховьях Керулена. Мудрый правитель правой стороны
обосновался на западе, может быть, по мнению Альберта
Германца, в районе современного Ульясутая, в горах Хангая.**
Ниже их по рангу в хуннской иерархии находились "правители"
ку-ли справа и слева, генералиссимусы справа и слева, великие
тан-ху правые и левые, великие ку-ту правые и левые,
предводители тысячных, сотенных и десятичных отрядов.*** Эта
нация кочевников, этот народ, находившийся постоянно в
походах, был организован как единая армия. В стиле тюрко-
монголов основным направлением был юг: тот же принцип
сохранился у потомков хун-ну, тюрков VI в. новой эры, как и у
монголов Чингиз-хана.
Хун-ну описываются китайцами с теми же характеристиками,
которые были присущи их тюркским и монгольским последовате-
* Cf. Chavannes. Les memoires de Sse-maTsien, I, p.LXV. Куракиши Ширато-
ри объясняет слово «шанъюй» посредством китайской этимологии, что означает
«бескрайние просторы» (К. Shiratori, A study on the titles of khagan and khatun,
Memoirs of the Toyo Bunko, I, p. II, et On the territory of the Hsiungnu, ibid.,V.p.71.
** Albert Herrman, Die Gobi im Zeitalter der Hunnenherrschaft (Geografika
Annaler 1935, Sven Hedin), p.131.
*** Chavannes, Sse-ma Tsien, 1 с
43

---

лям. Вигер говорит: "Они низкорослы, коренасты, с круглой и очень
большой головой, широким лицом, выдающимися вперед скулами,
с широкими ноздрями, достаточно густыми усами, без бороды, за
исключением пучка жестких волос на подбородке, длинными
ушами, проколотыми для ношения кольца. Голова обычно бритая,
за исключением пучка волос на макушке.* Брови густые, глаза
миндалевидные с разрезом, со жгучим взглядом. Носят они
широкую одежду, спускающуюся ниже колен, с разрезом по
бокам, опоясанные таким образом, что концы пояса свисают
спереди. В связи с холодным климатом их рукава плотно
застегиваются на запястье. На плечи накинута короткая меховая
накидка. Голова покрыта меховой шапкой. Обувь кожаная.
Широкие штаны, стянутые на лодыжке ремешком. Футляр для
лука, прикрепленный к поясу, свисает спереди на левом бедре.
Колчан, также пристегнутый к поясу, свисает вокруг поясницы, с
оперенными стрелами справа".
Как мы убедились, многие детали одежды, в особенности
штаны, стянутые на лодыжке, присущи как хун-ну, так и скифам.
То же самое касается многих обычаев, как, например, траурные
жертвоприношения, когда хун-ну, как и скифы приносили в
жертву на могиле умершего предводителя, его жен и прислугу,
число которых зачастую достигало сотни и тысяч у хун-ну.
Геродот (IV, 65) говорит нам, что скифы распиливали черепа
своих недругов до самых бровей, отделывали кожаным чехлом,
покрывали изнутри золотом и использовали их в качестве чаши
для напитков. Цзиньханьшу отмечает этот обычай хун-ну, когда
говорится о шаньюе Лао-шане, пившего из черепа правителя Ю-
чэ.** Хун-ну, так же как и скифы, прославились как охотники за
головами. Геродот (IV, 64) говорил, что скифы, обязанные по
праву чести приносить на алтарь победы головы, отрезанные
собственноручно, прибывали с поля боя со свисающими в виде
трофея скальпами черепа, висящими на сбруе лошади. У потомков
хун-ну, — тукю, в VI веке нашей эры, количество камней,
выложенных в честь воина на могильном кургане, было равно
количеству врагов, которых он умертвил за всю свою жизнь.***
Тот же привкус про-
* К. Ширатори напоминает, что хун-ну носили косичку и от них пошла
традиция к нижеследующим тюрко-монгольским ордам; тоба, жуань-жуаням,
ту-кю, киданям и монголам. Cf. The queue among the peoples of North Asia.
Memoirs of the Toyo Bunko, n 4, 1929.
** Tsien-Han chou, dans Chavannes, Sse-ma Tsien, I, p.LXV et LXX.
*** Stanislas Julien, Documents sur les Tou-kiue, J.A.,1864, 332.
44

---

литой крови у индоевропейских и тюрко-монгольских
кочевников. Скифы окропляли кровью врага священную боевую
саблю, воткнутую на могильный холм; они выпивали полную
чашу крови своего первого убитого врага.* Чтобы освятить
какой-либо договор, хун-ну выпивали кровь из чаши, сделанной
из человеческого черепа.** При оплакивании усопшего, скифы и
хун-ну наносили себе рану на лицо острым кинжалом "для того,
чтобы кровь смешалась со слезами" и т.д.
Подобно скифам, хун-ну были в основном кочевниками.
Табуны лошадей, стада крупного рогатого скота и баранов,
караваны верблюдов определяли ритм их существования. Хун-ну
перемещались с места на место, кочевали вместе с домашним
скотом в поисках воды и пастбищ. Они питались исключительно
мясом (особенность, поразившая китайцев, употреблявших
больше вегетарианскую пищу), использовали в качестве одежды,
шкуры зверей и спали на мехах.*** Местом жилища им служили
войлочные шатры. Что же касается их верований, то они были
представлены чем-то, что напоминало шаманизм, основанный на
культе Тангри, или Божественного неба, и на почитании
некоторых священных гор. Их верховный предводитель или
шанью созывал совет осенью, в "период, когда лошади
становились тучными", и для того, чтобы пересчитать количество
людей и весь наличный скот. Другие китайские историки
представляют нам этих варваров закоренелыми разбойниками,
которые внезапно возникали у границ более цивилизованных
народов, грабя людей, уводя стада и захватывая богатства, затем,
отступая с награбленной добычей, чтобы не подвергаться
ответному нападению.**** Во время погони, тактической уловкой
кочевников было заманивание китайских воинов вглубь Гоби и в
степи, а затем кочевники наносили на них тучи стрел, сами,
избегая "при этом потерь, наносили последний решающий удар
только тогда, когда враг был измотан из-за недоедания, жажды и
полностью становился деморализованным. По-
*Herodote, IV, 62, 64.
** Tsien-Han chou, dans Chavannes, Sse-ma Tsien, I, LXV
*** Ibid., LXII. Cf. De Groot, Die Hunnen der vorchristlichen Zeit. 2 et sq.
**** Скифы после знаменитого рейда в VII веке по сравнению с хун-ну не
оставили после себя репутацию грабителей, потому что их страна была более
богатой, а их кочевая кавалерия с берегов Черного моря существовала за счет
«Скифов земледельцев», которые возделывали культуры на черноземной
почве Украины.
45

---

добная тактика, обусловленная мобильной кавалерией и ловкостью
в стрельбе из лука, оставалась неизменной у властителей степей,
начиная от древних хун-ну до Чингиз-хана. Отметим, что она была
свойственна всем воинам-наездникам, будь то хун-ну на востоке,
или скифы на западе. Подобный же прием, по свидетельству
Геродота, скифы использовали в войне против Дария, который
вовремя понял эту хитрость, и отступил, прежде чем "русский
поход" не обернулся для него катастрофой. Сколько же отважных
китайских полководцев не обладали подобной мудростью Дария
и подверглись уничтожению в глубинах Гоби, куда их завлекло
хитроумное испытанное средство хун-ну?!
Что касается языковой принадлежности хун-ну среди тюрко-мон-
гольских народов, то некоторые авторы, такие как Куракики Шира-
тори, имели тенденцию рассматривать их скорее как монголов.*
Пельо, напротив, считает, используя 
некоторые
лингвистические выкладки, взятые из китайских источников, что
речь идет, по крайней мере, в общем подходе и по отношению к
политической элите — о тюркском народе хун-ну.
Известно, что хун-ну владели своеобразным искусством,
представленным в особенности, пряжками поясов или другими
бронзовыми пластинами, накладками, застежками и бляхами
экипировки и сбруи со стилизованными мотивами звериного стиля
или наконечниками пик, в частности с фигурками лани. Это
искусство часто обозначается термином "ордос", по имени
ордосов, которое носило монгольское племя, занимавшее с XVI в.
новой эры излучину Желтой реки, на севере Шеньси, в том месте,
где находки оказались более многочисленными. Искусство, о
котором идет речь, является впрочем, обыденным творением
степного искусства звериного стиля, искусства Южной России,
как нам это было видно, испытавшего влияние ассиро-иранцев и
греков, в оригинальном или обедненном стиле и в обоих случаях
достаточно претерпевших упрощение в Минусинске, и, затем, в
Ордосе, вступив в контакт с китайской эстетикой, оказывая
встречное влияние эстетики степей на китайское искусство, и
влияние китайской эстетики на ис-
* К. Ширатори напоминает, что хун-ну носили косичку и от них пошла
традиция к нижеследующим тюрко-монгольским ордам; тоба, жуань-жуаням,
ту-кю, киданям и монголам. Cf. The queue among the peoples of North Asia.
Memoirs of the Toyo Bunko, n 4, 1929.
46

---

кусство бронзы Ордоса. Благодаря пластинам с изображением
дерущихся между собой лошадей или лошадей и оленей с тиграми,
медведями, фантастическими животными, а также оконечностям
древков с изображением в выпуклой круглой форме оленей или
ланей, и искусство Ордоса напоминает нам, искусство
Минусинска, хотя и с более богатым и вычурным оформлением.
Искусство хун-ну в Монголии и районах Ордоса
представляется в соответствии с недавними археологическими
находками таким же древним, как и скифское искусство.
Шведский археолог Т. Ж. Арнэ уже в 1933 г. относил изделия из
ордосской бронзы — Луань пинга и Сиан-хуа, ко второй
половине III века до нашей эры, и даже ко второй половине IV
века.* В 1935 г. японский археолог Суэджи Юмехара, считая, что
ордосское искусство значительно повлияло на формирование
китайского стиля, называемого стилем Воюющих Царств,
который расцвел, начиная по меньшей мере с V в. до нашей эры,
отнес к этому периоду первые ордосские изделия из бронзы.** Не
так давно шведский-китаевед Кальгрен назвал еще более раннюю
дату возникновения китайского стиля Воюющих Царств, вплоть
до 650 г. до нашей эры. Таким образом, это подтверждает, что
искусство степей в виде ордосского искусства, существовало, так
как оно уже было способно оказать влияние при соприкосновении
с ним на эстетику китайского декора, называемого стилем
периода Среднего Чэу.***
Все единодушны с тем утверждением, что влияние ордосского
искусства является одним из факторов, который наряду с
законами внутренней эволюции и, кажется, в том же направлении,
способствовали переходу от декоративной формы древних
бронзовых китайских изделий, выполненных в стиле среднего
периода Чэу, к стилю называемому стилем Воюющих
Царств.****
Основные раскопки с находками хун-ну сосредоточены,
начиная от Байкала, до границы Хубея, Шаньси и Шеньси. Отме-
*Herodote,lV,62,64.
** Tsien-Han chou, dans Chavannes, Sse-ma Tsien, I, LXV
*** Ibid., LXII. Cf. De Groot, Die Hunnen der vorchristlichen Zeit. 2 et sq.
**** Скифы после знаменитого рейда в VII веке по сравнению с хун-ну не
оставили после себя репутацию грабителей, потому что их страна была более
богатой, а их кочевая кавалерия с берегов Черного моря существовала за счет
«Скифов земледельцев», которые возделывали культуры на черноземной почве
Украины.
47

---

тим в связи с этим: I) на севере, захоронения в Чите, в Забайкалье,
которые Мергарт относит к II—I вв. до новой эры, и погребения
Дерестуйска под Троицкосавском, на севере Кяхты, во Внешней
Монголии, где были обнаружены сибирские пластины с
китайскими монетами династии Хань, выпущенными с 118 г. до
новой эры.*
2) Во Внешней Монголии, Ноян-Ула, неподалеку от Урги, где
экспедиция Козлова обнаружила могилу принца хун-ну, в кото
рой находились бронзовые изделия степного искусства, превос
ходные ткани из шерсти, имеющие те же истоки (схватка грифа
с лосем, нападение пантеры на яка). Все эти сюжеты, выполнен
ные в лучшей сармато-алтайской манере, а также три четверти
греческой ткани с изображением усатого мужчины, созданной,
несомненно, каким-то мастером из киммерийского Босфора; на
конец, позволяющий датировать китайский лак — второго года
новой эры.**
Возможно, следовало бы отнести к той же группе фрески,
обнаруженные неподалеку в Дюрбельджи и в Ильхе-Алике на
Орхоне, даты которых не уточнены, но где изумительные
изображения оленей указывают, вероятно, еще на сармато-
алтайское влияние.***
3) В Ордосе, на остальной части современной территории
Суэйюань, Чахара и Жехоля, обнаружены многочисленные па
мятники ордосской бронзы, в частности Луаньпин около Же
холя; Хатт — инсум и Халлонгоссо, на западе Долон-нора, к
северу от Калгана; Сюань-хуа, на юге Калгана, по дороге в Пе
кин; Куэйхуа-чэнг рядом с Суэй-юанем и Юлинь, на границе с
Ордосом, и, в северной части Шеньси. Отметим, что часть нахо
док Сюань-хуа содержит наличие китайской "монеты-кинжала",
с литерой "ту" и принадлежащим типу, который использовался
* Подобные находки, тесно связанные с ордосским стилем, обнаружены
Талко-Гринцевичем близ Тулту на нижней Чите и около Бичурской на Чилоке, в
бассейне Селенги. Cf. Joachim Werner, Zur Stellung der Ordos-Bronzen, I.e.,261.
** Borovka, Comples rendus des expJditions pour l*exploration du nord de la
Mongolie, Leningrad, 1925. Trever, Excavations in Northern Mongolia, 1924-1925,
Memoirs of the Academy of Material culture, LJningrad, 1932,-Cf.Joachim Werner,
E.S.A.,1934,264.
*** Cf. Andersson, The Altai rock carving, dans Hunting magic in animal style,
308.Tallgren, Inner Asiatic and Siberian rocks pictures, Eurasia Septentrionalis
Antiqua, VIII, 1933, p. 175.
48

---

в Китае в течение периода, называемого эпохой Воюющих Царств,
с 480 по 250 гг. до новой эры.*
Если в целом большая часть ордосской бронзы, то есть
бронзы хун-ну Внутренней Монголии восходит к китайскому
периоду эпохи Воюющих Царств (V—III вв. до новой эры), то же
самое искусство продолжало развиваться в тех же местах, а также
во Внешней Монголии в течение всего китайского периода
династии Хань (с начала II века до новой эры до начала III века
новой эры), как об этом свидетельствуют, с одной стороны,
известные находки Нойон-Улы, с другой — наличие в Ордосе
многочисленных 
бронзовых 
пластин 
с 
изображением
многоглавых животных, относящихся именно к этому периоду, и,
наконец, наличие в имеющихся у нас коллекциях (Музей
Сернуччи, коллекция Куаффа-ра, коллекция Лоо), бронзовых
китайских 
застежек 
с 
гуннскими 
сюжетами, явно
заимствованными мастерами династии Хань с образцов
ордосских моделей.**
В следующий период, называемый в Китае эпохой Шести
Династий (IV—V вв. новой эры), влияние ордосского искусства
ощущается также при изготовлении некоторых китайских витых
застежек из бронзы со сплетением фигурок животных все более и
более тяжелых, имеющих тенденцию к "химерическим сюжетам".
И влияние в тот же период того же степного искусства, нашедшего
отражение в изготовлении фибул, пряжек и накладок на западе,
во времена Великих Нашествий. Арнэ, с другой стороны, указал
на изделия из бронзы западной Сибири, сохранившие до IX в.
новой эры основные черты древнего животного стиля степей.***
Это то же самое искусство, которое продолжится, возможно,
до периода Онгут эпохи Чингиз-хана в небольших бронзовых
несторианских изделиях — несторианских крестах, голубях и
изображениях святых духов, которые в большом количестве
производились на земле Ордоса и прилегающих поселениях.
Чисто ордосские пластины могли быть созданы впрочем, в
эпоху расцвета си-сиа (XI—XII вв.), при условии, что знаки си-
сиа, привлекшие внимание Альфреда Сальмони, не были вновь
выгравированы в тот период, или же речь не шла о копиях си-сиа,
в то время мало распространенных.
* Cf. Guide to the exhibitions of the Museum of Far Eastern Antiquities
Stockholm, 10 septembre, 1933, p.40.
** Tsien-Han chou, dans Chavannes, Sse-ma Tsien, I, p.LXV et L XX.
*** Stanislas Julien, Documents sur les Tou-kiue, J.A., 1864, 332.
49

---

Первое продвижение Хун-ну и миграция Юечжи
Хун-ну появились впервые в истории как грозная сила в конце
III в. до новой эры, как раз в то время, когда Китай объединился
при династии Цинь (221-206).*
Предчувствуя наступающую опасность, основатель династии
Цинь, император Цинь Ши Хуанди (221—210) и его генерал Мын
Тянь завершили возведение Великой стены, предназначенной для
защиты китайской территории от нападений хун-ну (начиная с
215 г.), а к 214 г. Мын Тянь выдворил их из района Ордоса, т. е. с
внутренней территории великой излучины Желтой реки. Но, со
своей стороны, хун-ну во главе со своим шаньюем Тэуманем
(умер в 210 или 209 гг.) начали свою экспансию с атаки на
юэчжи, народности, проживавшей до того в Западном Ганьсу, о
которой мы поговорим ниже. Мадунь, или Мэйтэй, сын и
приемник Тэуманя (в 209— 174 гг.), разгромил на востоке
народность тонг-ху, других варваров с маньчжурских границ.
Воспользовавшись гражданскими войнами, ослабившими Китай в
период между падением династии Цинь (206) и приходом к
власти династии Хань (202), он захватил в 201 году китайскую
провинцию Шаньси и взял в осаду главный город — Тайюань.
Основатель династии Хань-император Гаоси поспешил на
помощь, изгнав хун-ну, но затем сам попал в окружение хун-ну
на плато Пай-тэн, неподалеку от Пинчэнга, в нынешней
провинции Татонг, на границе Шаньси, и смог выйти из
затруднительной ситуации только путем переговоров, во время
которых он сумел перехитрить варваров. В жены шаньюю была
отдана китайская принцесса или камеристка, несчастная "дичь",
отданная "хищной монгольской птице", как об этом было воспето
впоследствии китайскими поэтами. Впрочем, Мадунь нанес в 177
или 176 годах первое поражение юэчжи западного Ганьсу,
бахвалясь тем, что он их покорил. Его сын и наследник -Лаошан
(в 174—161 гг.) покончил с юэчжи, сделав из черепа
* По этому периоду J.-J.-M. De Groot, Die Hunnen der vorchristlichen
Zeiten, 1921 et le c.r. de O.Franke dans Ostasiat. Zeitscrift, 1920 - 1921, 144
(Wiedergabe fremder Volkernamen durch die Chinesen).-Cf.G.Haloun, Seit
wann kannten die Chinesen die Tocharer oder Indogermanen uberhapt, Asia
Major, Leipzig, 1926.
50

---

их правителя чашу для напитков, прогнав их из Ганьсу и вынудив
уйти на запад, вызвав тем самым первое перемещение народов
Передней Азии, о чем упоминает история.*
Название юэчжи стало нам известно, по крайней мере, в таком
виде, только по китайской транскрипции,** но уже длительное
время многие востоковеды предлагали идентифицировать их с
тохарами, народом, хорошо известным греческим историкам в
связи с тем, что он переселился во II веке до новой эры из
Туркестана в Бактриану, а также с индо-скифами. Тохары и индо-
скифы, по этим источникам, по свидетельству тех же греческих
историков, имели разные названия, относящиеся к одному народу
в течение двух периодов его существования, и этот народ
считался родственным скифам, т. е. индоевропейцам. Это
отождествление основывается, в частности, на том факте, что
нынешний китайский регион — Западное Ганьсу, по данным
китайских историков, был в начале II в. до новой эры родиной
юэчжи. О них географ Птолемей говорил еще во II в. новой эры,
называя их народом тагури, употребляя термины — "тагурунская
гора", "город Тогара".***
С другой стороны, Страбон упоминает тохаройцев среди
народов, которые отняли Бактрию у греков как раз в то время, на
которое указывают китайские историки, как на период прибытия
юэчжей в конечной фазе их миграции, к границам та-хиа, то есть
той же самой Бактрии.****
Эта постоянная параллель, по нашему мнению, представляет
серьезный аргумент в пользу тех, кто продолжает видеть в юэчжи
китайских летописей тохарои, упоминаемых греческими
* Cf. Chavannes, Les mJmoires de Se-ma Ts-ien, I, p. LXX.
** Густав Халун видит в современном китайском слове юечжи древнее прс ■
изношение Згюджа, которое означает не что иное как название скифов (по-
ассирийски —