Программа книгоиздания России

9.1. Техника важнее людей ?

Проектируя машины, системы, программное обеспе­чение, инженеры предопределяют необходимые для их использования, управления и обслуживания виды дея­тельности, действия, функциональные состояния, рабо­чие позы, мышечные усилия, движения тела и отдельных его частей. Осуществляется это как побочный, порой плохо осознаваемый продукт проектной деятельности. В результате точный расчет, экономия финансовых средств и материальных ресурсов соседствуют с огром­ными издержками в использовании человеческих ресур­сов, обусловленных непродуманными с точки зрения работающего человека проектными решениями.

Если задать вопрос любому проектировщику, кон­структору, инженеру: "Заинтересованы ли они планиро­вать, разрабатывать и создавать технику и технологию, ухудшающую условия труда и быта людей?", все едино­душно ответят: "Нет". Тогда кто же заинтересован в этом? Ведь не работающие же люди. Тогда кто же? Оказывается, на словах никто, но такая техника и техно­логия планируются и создаются буквально каждый день. Если включить в содержание данного учебника рекомен­дацию располагать ручки дверей на уровне пола, то можно представить реакцию студентов... Однако в про­мышленности имеются станки, где кнопки "включено" и "стоп", представляющие своеобразные "дверные ручки" техники, расположены почти на уровне пола, что вынуж­дает рабочих совершать несколько тысяч бессмысленных "поклонов" станку за смену, что приводит к неоправдан­ному и преждевременному утомлению.
Укоренившееся представление о том, что прогресс техники автоматически влечет за собой облегчение, оз­доровление и очеловечивание труда, порождает благоду­шие и безучастное отношение заказчиков и разработчи­ков к решению указанных проблем. В лучшем случае руководствуются принципом: создадим машину, а потом посмотрим, почему она не устраивает работающего чело­века. А так как времени на то, чтобы "посмотреть", как правило, не остается, то сразу же принимаются за разра­ботку другой машины в соответствии с тем же принципом.
К деятельности конструкторов с пресловутым подхо­дом "потом посмотрим" побуждает остаточный принцип
309
финансирования работ по созданию техники в соответ­ствии с возможностями и особенностями человека. Эко­номия на создании техники, отвечающей требованиям работающего человека, оборачивается огромными поте­рями в ее эксплуатации, авариями и катастрофами. Эта экономия на удобстве и безопасности человека приводит к ухудшению его здоровья, снижению эффективности и качества труда (рис. 9-1).
Вместе с тем всегда находились проектировщики и конструкторы, которые, действуя в соответствии со здра­вым смыслом и в меру полученного практическим путем знания законов психофизиологии, создавали удобные в эксплуатации и легко управляемые машины. Например, рулевое управление первых, еще несовершенных в кон­структивном отношении летательных аппаратов соответ­ствовало логике движений пилота и гарантировало от ошибок в критических ситуациях: чтобы набрать высоту, летчик тянул ручку "на себя", а при посадке отводил ручку "от себя".
Сегодня задача освоения данных о возможностях и особенностях человека при проектировании и создании техники не может быть решена без высокой культуры проектирования, неотъемлемой частью которой должны стать фундаментальные знания о человеке и его дея­тельности. Для ее решения необходима и высокая мето­дологическая культура, в частности отказ от установок адаптационно-гомеостатических концепций, согласно которым человек в любых случаях может установить равновесие с физической и социальной средой. Наконец, решение этой задачи требует и правильной социальной ориентации в человеческих (а лучше бы сказать — чело­вечных) аспектах развития техники, правильной соци­альной ориентации в перспективах человека в эпоху информационных технологий. Все перечисленное — не благие пожелания, а черты формирующегося нового про­фессионального мышления проектировщиков, конструк­торов, технологов.
Однако технико- центрированное проектирова­ние продолжает доминировать в нашей стране. У него есть пять отличительных черт. Во-первых, техничес­кий аспект разработки поглощает наибольшее количест­во ресурсов. По крайней мере 90 — 95% ресурсов (время, энергия, финансовые ассигнования и др.) затрачиваются на решение технических проблем. Во-вторых, техничес­кие вопросы рассматриваются в первую очередь, а чело­век и организационные факторы — с запозданием, а иногда уже после сдачи системы в эксплуатацию. В-тре­тьих, человек рассматривается как приложение к техни­ке, выполняющее "оставшиеся функции", пока не затро­нутые техникой. В-четвертых, человек в таких системах рассматривается как источник непредсказуемости и по­грешностей, которые следовало бы устранить, в идеаль­ном случае путем дальнейшей автоматизации. И, нако­нец, психологические проблемы обычно сводятся к обу­чению пользователей работе с техникой и ею же опреде­ляются [2].
Еще более определенно суть технико-центрированного проектирования определяется следующими постулатами:
1) техника важнее людей;
2) человек не имеет существенного значения в технических системах;
3) следует полагаться только на технику и инженеров;
4) следует предоставлять информационную технологию специалистам.
Многие автоматизированные системы с инженерной точки зрения спроектированы хорошо, а с позиций же пользователя их функциональные свойства далеко не оптимальны. Техническое оснащение кабины современ­ного самолета, например, зачастую не создает необходи­мых предпосылок для оптимизации деятельности пилотов и условий ее осуществления. В чем дело?
Е.Эдварде выделяет три основные причины такого ненормального положения [3]. Во-первых, в авиационной промышленности имеет место серьезное несоответствие в различных типах экспертизы ресурсов и их использо­вания. Существуют огромные ресурсы для разработки компонентов оборудования и проводится соответствую­щая экспертиза. В то же время условия деятельности и жизнеобеспечения в кабинах самолетов рассматривают­ся крайне нерегулярно и зачастую зависят от бессистем­ного и эпизодического вмешательства опытных летчиков и проницательных инженеров. Во-вторых, стоимость, га­бариты, надежность и возможности цифровых электрон­ных компонентов изменяются очень быстро. Вчерашние мечты сегодня становятся реальностью. В этих условиях трудно сопровождать разработку технических средств согласованной, солидной и долговременной эргономичес­кой программой. Совершенно очевидна тенденция к раз­работкам, которые решают исключительно технические вопросы. При этом человеку-пилоту оставляют те задачи, которых не коснулась автоматизация, и те, которые воз­никают вновь. И опять отсутствует экспертиза, связанная с анализом деятельности пилотов и ее условий. В то время как многочисленный инженерный корпус постоянно и систематически рассматривает применение каждого но­вого технического достижения, армии эргономистов, оце-
310
нивающих эти технические новшества на соответствие деятельности пилотов, нет. В-третьих, когда технические решения принимают определенное направление, быстро возникают конкурентные коммерческие условия. Хотя такие критерии, как безопасность и экономичность, не остаются без внимания разработчиков, делается слишком мало для того, чтобы с достаточной степенью точности определить количественно эти два фактора в момент принятия проектных решений. И уже совсем не отводит­ся времени на анализ и определение того, как должна меняться деятельность экипажа в соответствии с теми или иными техническими решениями. Большинство этих жизненно важных для пилотов особенностей их деятель­ности достаточно откровенно рассматриваются произво­дителями авиационного оборудования как исключитель­но технические проблемы.
Своим побочным результатом технико-.центрирован­ное проектирование имеет машинизированные виды работ с их однообразием и естественным отсутствием интереса к ним со стороны работающих людей. Эти работы, в свою очередь, приводят к проблемам физичес­кого и психического здоровья; увеличивают текучесть кадров и количество невыходов на работу без уважитель­ных причин; затрудняют отношения, возникающие в процессе производства; обусловливают ошибочные дей­ствия и аварии [4].
Реальной профессиональной идеологией технико-центрированного проектирования стало технок­ратическое мышление. Мышление это сформировалось в материально-преобразующей деятельности людей, в которой техника противопоставляет себя природе как материалу технического воздействия. "В этом смысле техника, можно сказать, самая непочтительная сфера человеческой деятельности... Никакого пиетета к действи­тельности, полное распоряжение этой действительностью" [5, с.115].
Со времен промышленной революции инженер иг­рает основную роль в развитии техники и технологии на основе освоения научных достижений, с одной стороны, и выполняет функции организации труда и производства, с другой. Однако на каком-то этапе к компетенции ин­женера стали относить и организацию экономики в целом, что явилось предпосылкой экспансии технократи­ческого мышления на многие сферы развития общества. Технократическое мышление не есть неотъемлемая черта представителей науки вообще и технического знания в частности. Оно может быть свойственно и политическо­му деятелю, и представителю искусства, и гуманитарию. Технократическое мышление — это род мировоззрения, существенными чертами которого являются примат средства над целью, цели над смыслом и общечеловечес­кими интересами, смысла над бытием и реальностями современного мира, техники (в том числе и психотехни­ки — "душевной техники") над человеком и его ценнос­тями. Технократическое мышление — это Рассудок, ко­торому чужды Разум и Мудрость. Для технократическо­го мьпиления не существует категорий нравственности, совести, человеческого переживания и достоинства. Такой тип мышления — это симптом бездуховности.
Если все стало искусственным, то сама ментальность, которой соответствует такое состояние вещей, должна быть, отмечает Р.Генон, как и все остальное, "сфабрико­ванной", а вовсе не спонтанной [6].
Существенная особенность технократического мышления — во взгляде на человека как на обучаемый программируемый компонент системы, как на объект самых разнообразных манипуляций, а не как на личность, для которой характерна не только самодеятельность, но и свобода по отношению к возможному пространству деятельностей.
Технократическое мышление — не следствие науч­но-технического прогресса. Оно ему предшествовало и существовало в самых различных сферах человеческой деятельности. Более того, представляется, что великие завоевания научно-технического прогресса — это по­рождение не технократического мышления, а дело рук человеческих. Вместе с тем научно-технический прогресс создает благоприятные условия не только для беспреце­дентного распространения технократического мышле­ния, но и для чрезвычайно быстрой реализации его результатов.
Сейчас становится общим местом последователь­ность задач, выдвигаемых перед человечеством. Приме­чательно, что эти задачи носят инженерный характер и основаны на технологической классификации прошлых, существующих и будущих видов общества: индустриаль­ное, постиндустриальное, технотронное, информацион­ное, наконец, все чаще речь идет о создании экологичес­кого общества. Последнее относят к XXI веку. Разумеет­ся, когда речь идет о видах общества, когда прогнозиру­ются пути и перспективы его развития, то непременно вспоминаются идеи о ноосфере, ноократии, говорится и о человеческом измерении научно-технического прогрес­са, о пределах и опасностях роста, о человеке как о самоцели истории и т.д. Однако реальная власть принад­лежит технократии, которая ослеплена своими успехами и плохо слышит голос Разума, отстаивает свое понимание свободы, свои интересы, свое понимание истории и пока успешно навязывает обществу свои цели, делает его своим заложником и средством их достижения. Есть реаль­ная опасность, что, если власть будет оставаться у технок­ратов, экологическое общество некому будет строить.