Бархударов Л. С. Б 24 Язык и перевод (Вопросы общей и частной теории перевода). М., «Междунар отношения»

вольным. 
Вот несколько примеров такого рода перевода из повести Дж. Сэлинджера 
«Над пропастью во ржи» в переводе Р. Райт-Ковалевой. 
Some things are hard to remember. (6) 
Бывает, что нипочем не можешь вспомнить, как все было. 
I was too depressed to care whether I had a good view or not. (9) 
Когда настроение скверное, не все ли равно, что там за окошком. 
I'm not kidding, some of these very stupid girls can really knock you out on a dance 
floor. (10) 
Знаете, иногда она — дура, а танцует, как бог. 
"I'm lonesome as hell." (19) 
Меня тоска заела. 
Примерами вольного перевода изобилует выполненный Н. Галь и Р. Облонской 
перевод повести X. Ли «Убить пересмешника...». Ср.: 
Не was difficult to live with, inconsistent, moody. His appetite was appalling, and 
he told me so many times to stop pestering him. (12) 
С ним стало трудно ужиться, то он злился, то дулся, настроение у него 
менялось пятнадцать раз на день. Ел он много и жадно, даже смотреть было страшно, 
и все огрызался — не приставай ко мне. 
Во всех приведенных случаях перевод осуществляется на уровне предложений, то 
есть исходные английские предложения передаются как неделимые единицы, тогда как их 
вполне можно было бы перевести, как говорят, «ближе и тексту», то есть на уровне 
словосочетаний и даже отдельных слов. 
Нетрудно заметить, что вольный перевод в целом более приемлем, чем буквальный 
— при вольном переводе, как правило, не имеют места ни смысловые искажения, ни 
нарушения норм ПЯ. Недостатком вольного перевода, однако, является то, что при нем 
значение исходного текста передается не вполне точно — происходит слишком большая 
потеря информации ввиду того, что исходный текст подвергается слишком глубоким 
преобразованиям там, где их можно было избежать. При этом всегда есть опасность 

---

перейти ту неуловимую грань, где вольный перевод перерастет в «отсебятину». Даже в 
вышеприведенных переводах, выпол- 
188 
ненных опытными мастерами, имеет место некоторое изменение передаваемого смысла 
по сравнению с исходным текстом; например, во втором примере в подлиннике речь идет 
лишь о душевном состоянии автора повествования, в то время как в русском переводе 
получается обобщение (сказанное относится не только к герою повести, но и к любому 
лицу вообще). У менее опытных переводчиков подобные смысловые отклонения при 
вольном переводе еще более заметны. 
Разумеется, тезис о предпочтительности вольного перевода буквальному не 
является абсолютным — следует также принимать во внимание и жанровую 
характеристику подлинника. Если при переводе художественной литературы вольный 
перевод вполне терпим и встречается нередко, то при переводе текстов официальных, 
юридических и дипломатических вольный перевод совершенно недопустим. 
В любом случае при переводе текстов всех типов и жанров тем видом перевода, к 
которому должен стремиться переводчик, является перевод эквивалентный. На практике, 
однако, квалификация того или иного перевода как «эквивалентного» или 
«неэквивалентного» (если иметь в виду перевод достаточно длинных отрезков текста) 
вряд ли может быть осуществлена с прямолинейной категоричностью. Правильнее будет 
говорить о разной с т е п е н и э к в и в а л е н т н о с т и п е р е в о д а , о большем или 
меньшем его приближении к «полностью эквивалентному», который фактически 
оказывается скорее неким идеалом, чем реальностью. 
Вопросу о путях и способах достижения эквивалентности перевода посвящена 
следующая глава нашего исследования. 
189