…Убийство президента Кеннеди стало самым трагическим событием

Ба-да-да… ба-да-дэ-ди-дам.
Точно Гленн Миллер. «В настроении» — композиция, которую я знал очень
хорошо. Заинтригованный, я пошел на звуки музыки.
7 
Хлипкое ограждение привело меня к небольшой площадке для пикника,
расположившейся между Канзас-стрит и склоном, уходившим в Пустошь. На
площадке стояли каменный мангал для жарки мяса и два столика, плюс ржавая урна.
На одном из столиков возвышался переносной проигрыватель с большой черной
пластинкой на семьдесят восемь оборотов.
На траве танцевали неуклюжий подросток в очках с обмотанной изолентой
дужкой и совершенно фантастическая рыжеволосая девочка. В ЛСШ мы называли
таких «междулетки». Но танцевали они по-взрослому. Причем не просто дергались
под быструю музыку — танцевали свинг. Они зачаровали меня, но при этом… что?
Испугали? Скорее да, чем нет. Практически все время, проведенное в Дерри, меня
не покидал страх. Однако тут я столкнулся с чем-то еще, чем-то значимым. Словно
оказался на пороге какого-то открытия. Или всматривался (сквозь тусклое стекло
[50]
,
вы понимаете) в механизм мироздания.
Потому что я встретил Кристи в классе свинга в Льюистоне, и мы учились
танцевать, в том числе и под эту композицию. Позже, в наш лучший год, шесть
месяцев до свадьбы и шесть после, мы танцевали на турнирах, один раз заняли
четвертое место (по словам Кристи, «первое среди прочих») на Новоанглийском
соревновании по танцам в стиле свинг. Нашей песней была чуть замедленная версия
«Буги шуз» «Кей-Си энд Саншайн бэнд».
Это не совпадение,
думал я, наблюдая за ними, парнишкой в джинсах и
футболке с круглым вырезом под горло и девчонкой в белой блузке навыпуск и
вылинявших красных капри. Потрясающие волосы собраны на затылке в конский
хвост — точно так же делала Кристи, когда мы выступали на турнирах. Только она
надевала длинные белые гольфы и классическую юбку с пуделем
[51]
.
Это не может быть совпадением.
Они исполняли танец из «Все кувырком», ту разновидность свинга, что зовется
линди. По замыслу это быстрый танец — его исполняют со скоростью молнии, если
хватает сил и грации, — но парочка двигалась медленно, потому что разучивала
шаги. Я видел каждое движение изнутри. Знал их все, хотя не танцевал свинг уже
лет пять, а то и больше. Партнеры идут вместе, взявшись за руки. Он чуть
наклоняется и бьет по воздуху левой ногой. Она делает то же самое. Оба сгибаются
в талии, словно собираясь разойтись в разные стороны, отдаляются друг от друга,
по-прежнему со сцепленными руками. Потом она резко поворачивается, сначала
налево, потом направо…

---

Но с обратным поворотом у них не вышло, и она плюхнулась на траву.
— Господи, Ричи, ты никогда не сделаешь это правильно! Боже, это
безнадежно! — Однако она смеялась. Потом легла на спину, уставившись в небо.
— Я осень извиняюсь, мисс Скавлетт, — пронзительно заверещал парнишка
голосом пиканинни
[52]
, который к политкорректному двадцать первому столетию
давно уже отправили на дно морское, крепко привязав к чугунному ядру. — Я всего
лишь необразованный деревенсина. Но я буду уситься етому танцу, даже если он
вышибет из меня дух!
— Если из кого и вышибет, так это из меня, — ответила она. — Ставь
пластинку сначала, пока я не потеряла… — Тут они оба увидели меня.
Странный момент. В Дерри существовал некий незримый барьер. Я буквально
видел его. Местные находились по одну сторону, чужаки (вроде Туми, вроде
меня) — по другую. Иногда местные выходили из-за барьера, как миссис Старрет,
библиотекарь, возмущенная передачей в муниципалитет протоколов переписи, — но
если ты задавал много вопросов или заставал кого-то врасплох, он сразу же
прятался.
А тут, пусть я и свалился как снег на голову, детки не спрятались. Их лица
остались совершенно открытыми, полными любопытства и интереса.
— Извините, извините, — первым заговорил я. — Не хотел вас пугать.
Услышал музыку, а потом увидел, как вы танцуете линди-хоп.
— Вы хотите сказать,