Книга II. Муад-диб

Если Юх спрятал их в пустыне, то барон
будет искать, искать и наконец найдет.
— Живей, живей — торопил его барон — Времени у нас мало, придется поторопить вас.
Пожалуйста, не принуждайте нас прибегать к пытке, дорогой герцог, — он взглянул на Питтера,
стоящего позади Лето. — Питтер не прихватил с собой все инструменты, но я думаю, он сможет
что-нибудь симпровизровать.
— Импровизация порой оказывается эффективнее, барон.
Какой бархатистый, вкрадчивый голос! 
Он звучал у самого уха герцога.
— У вас ведь был план отступления, милый Лето, — продолжал барон. — Куда вы отослали
женщину и мальчишку? — он посмотрел на руку герцога. — Ваше кольцо пропало. Оно у
мальчика?
Харконнен смотрел ему прямо в глаза.
— Вы не желаете отвечать. И заставляете меня прибегнуть к тому, чего бы мне так не
хотелось. Питтер ведь будет действовать самыми примитивными средствами. Согласен, что
иногда они в самом деле оказываются наиболее эффективными. Но мне очень не хочется

---

подвергать этому 
вас.
— Расплавленный жир на спину или лучше на веки, — подхватил Питтер. — Можно и на
другие части тела. Особенно хорошо действует, когда клиент не знает, куда упадет следующая
капля. Отличный метод. Даже изысканный, если пузыри будут вздуваться на коже в
определенном порядке, верно, барон?
— Весьма изысканный, — кисло согласился барон.
А пальцы все бегают и бегают! 
Лето следил за усыпанными драгоценностями, по-детски
пухлыми руками барона, которые продолжали метаться по столу.
Из-за двери по-прежнему доносились крики жертвы. Это мучило герцога. 
Кого же они
схватили? 
ломал он голову. 
Неужели Айдахо?
— Поверьте мне, дорогой кузен. Я очень не хочу к этому прибегать.
— Подумайте о нервных окончаниях, по которым бегут сигналы о помощи. А помощь не
приходит! — гнул свое Питтер. — Согласитесь, для этого нужен особый артистизм!
— Ты превосходный артист. Только изволь пока помолчать.
Лето вдруг вспомнил, что говорил ему Халлек, описывая барона: «И стал я на песке
морском и увидел выходящего из моря зверя… на головах его имена богохульные».
— Мы теряем время, барон, — сказал Питтер.
— Возможно, — кивнул барон. — Знаете, дорогой Лето, в конце концов вы все равно
скажете нам, где они. Существует такой предел боли, на котором все ломаются.
Вполне вероятно, что он прав, 
думал Лето. 
Если бы не зуб… к тому же я в самом деле не
знаю, где они.
Барон наколол на вилку кусочек мяса, сунул его в рот, медленно прожевал и проглотил.
— Опиши-ка, Питтер, эту процедуру человеку, который воображает, будто ничего не
боится, — проговорил он. — Опиши, Питтер.
Да, 
размышлял барон, 
сейчас мы полюбуемся на того, кто мнит, что не продаст себя.
Посмотрим, как он превратится в грязь, как будет торговаться за каждую секунду своей
жизни! Стоит только как следует его потрясти, и он затарахтит, как пустая погремушка.
Все они пустые внутри! Все продаются! Какая мне разница, как именно он сдохнет?!
Шлепающие звуки снизу прекратились.
В дверях показался начальник охраны Умман Куду и покачал головой. Барон понял, что
ему не удалось выбить необходимую информацию. 
Еще одна неудача. Все! Хватит валять
дурака с этим идиотом герцогом. Мягкотелый олух, не понимает, что он сейчас на волосок от
ада, и еще какого ада!
Эта мысль успокоила барона, она пересилила в нем нежелание подвергать пыткам особу
императорской крови. Он почувствовал себя хирургом, который готовится надрезать скальпелем
податливую плоть. Сорвать с дураков их пошлые маски, пусть увидят, что такое ад!
Все они глупые кролики, все до единого!
А как увидят перед собой волка — сразу струсят!
Лето смотрел на барона.