Телохранитель опустил глаза.
— Какое развлечение выберет милорд?
— Я буду в своих спальных покоях. Приведите туда молоденького мальчика, которого мы
купили на Гамонте. Того, с красивыми глазками. Да накачайте его хорошенько наркотиками,
чтобы не очень сопротивлялся. Сегодня мне не хочется устраивать большую возню.
— Да, милорд.
Барон повернулся, покачиваясь на поплавках, и направился подпрыгивающей походкой в
спальню.
Да,
думал он.
Того, с красивыми глазками, который так похож на молодого Поля
Атрейдса.
~ ~ ~
О, моря Каладана, о, отважные люди, служившие герцогу Лето,
Пал наш герцог, подпилены сваи у дома Атрейдсов.
Принцесса Ирулан, «Песни Муад-Диба».
Поль чувствовал, как все его прошлое, все,
что он пережил до этой ночи, обращается в
песок, ссыпающийся в песочных часах. Поджав колени, он сидел рядом с матерью в крохотной
палатке-влаготенте. Ее вместе с вольнаибскими влагоджари, надетыми сейчас на них, они
обнаружили в вещмешке под сиденьем махолета.
У Поля не было ни малейших
сомнений относительно того, кто сунул туда мешок и кто
задал курс махолету, уносившему их в пустыню.
Юх.
Доктор-предатель направил их прямо в руки Дункана Айдахо.
Поль смотрел сквозь прозрачный край влаготента на залитые луной скалы, среди которых
их спрятал Айдахо,
Спрятал меня, словно маленького ребенка,
думал Поль.
А ведь я теперь — герцог.
Он досадовал на унизительность своего положения, хотя понимал,
что Дункан принял
мудрое и единственно правильное решение.
Этой ночью с ним что-то случилось: каждое происшествие, каждую мелочь он
воспринимал с обостренной ясностью. Он видел, что неспособен остановить переполняющий
его поток все новых и новых впечатлений или
повлиять на холодную точность, с которой он
регистрировал каждое новое событие. Его мозг превратился в своеобразный центр накопления и
обработки данных. Это был уровень ментата, и даже выше.
Мысли Поля вернулись к тому мигу бессильной ярости, когда из черной ночи на них
вынырнул неизвестный махолет. Точно гигантский ястреб, распластал он над ними раздуваемые
ветром крылья. Именно тогда и произошел переворот в сознании Поля. Махолет накренился над
дюнами и ринулся вниз к бегущим фигурам — такими ему представлялись он сам и его мать.
Поль вспомнил, как пахнуло горелой серой от гибких полозьев, заскрежетавших по песку.
Он догадывался, что мать, обернувшись, ожидала увидеть бластеры в руках харконненских
палачей и узнала Дункана только тогда, когда он свесился из кабины и заорал: «Скорее! С юга
приближается гребень червя!»
Но
Поль и до этого знал, кто управляет махолетом. Манера вести машину, то, как она
заходила на посадку, — детали слишком мелкие даже для
наблюдательного взгляда его
матери —
Do'stlaringiz bilan baham: