Книжный вор

* * * ТОЛКОВАНИЕ * * *

---

Watschen = хорошая взбучка
Учительница, которая в придачу оказалась монахиней, поднимала Лизель, сажала на
отдельный стул и приказывала держать рот закрытым. С другого конца класса Руди смотрел на
нее и махал рукой. Лизель махала в ответ и старалась не улыбнуться.
Дома они с Папой уже довольно продвинулась в чтении «Наставления могильщику».
Обводили слова, которых Лизель не могла понять, и на другой день несли их в подвал. Лизель
думала, этого хватит. Этого не хватило.
Где-то в начале ноября в школе давали проверочные задания. Одно — по чтению. Каждого
ученика заставляли выйти перед классом и читать выбранный учителем текст. Стояло морозное,
но яркое от солнца утро. Дети щурились до хруста. Светился ореол вокруг неумолимого жнеца
— сестры Марии. (Кстати — мне нравится это человеческое представление о неумолимом
жнеце. Мне нравится коса. Она меня забавляет.)
В отяжелевшем от солнца классе в случайном порядке щелкали фамилии:
— Вальденхайм, Леман, Штайнер.
Все они вставали и читали, каждый в меру способностей. Руди читал на удивление хорошо.
Пока шла проверка, в душе Лизель мешались жаркое предвкушение и мучительный страх.
Ей отчаянно хотелось испытать свои силы, выяснить наконец, как у нее идет дело. По плечу ли
будет ей? Сможет ли она хотя бы приблизиться к Руди и остальным?
Всякий раз, когда сестра Мария заглядывала в список, нервы струной натягивались у Лизель
в ребрах. Начиналась струна в животе, а тянулась вверх. И скоро закручивалась вокруг шеи,
толстая, как веревка.
Вот Томми Мюллер закончил свое неважное выступление, и Лизель оглядела класс. Всех
остальных уже поднимали. Осталась только она.
— Отлично. — Сестра Мария кивнула, углубившись в список. — Всех проверила.
Как?
— Нет!
Голос практически возник сам собой в другом углу комнаты. На конце голоса был
лимонноволосый мальчишка, чьи коленки в штанинах стукались друг об друга под столом.
Вытянув руку вверх, он сказал:
— Сестра Мария, кажется, вы пропустили Лизель!
Сестру Марию.
Это не впечатлило.
Она шлепнула папку на стол перед собой и с одышливым неодобрением оглядела Руди.
Почти уныло. За что, сокрушалась она, приходится ей возиться с Руди Штайнером? Он просто не
может держать рот закрытым. За что, Господи, за что?
— Нет, — сказала она решительно. Ее брюшко подалось вперед вместе с остальной сестрой
Марией. — Боюсь, Руди, Лизель еще не сумеет. — Учительница бросила взгляд в сторону — за
подтверждением. — Она почитает мне позже.
Девочка откашлялась и заговорила тихо, но вызывающе:
— Я могу и сейчас, сестра Мария. — Большинство детей наблюдали молча. Некоторые
явили чудесное детское искусство хихиканья.
Терпение сестры Марии лопнуло.

---

— Нет, не можешь!.. Ты куда?
Потому что Лизель встала из-за парты и медленно, на жестких ногах уже шагала к доске.
Она взяла книгу и открыла ее наугад.
— Ладно, — сказал сестра Мария. — Хочешь сдавать? Начинай.
— Да, сестра.
Бросив быстрый взгляд на Руди, Лизель опустила глаза и побежала ими по строчками.
Когда она снова подняла взгляд, стены растянулись в разные стороны, а потом схлопнулись
вместе. Всех учеников смяло прямо на ее глазах, и в лучезарный миг Лизель представила, как
читает всю страницу в безупречном и полном беглости торжестве.