|
о философии
, то всем из-
вестно, о чем Вы говорите. Но что такое Ваше
понимание
?
Вы позабыли его
определить,
–
так определить, чтобы было ясно его отношение к науке и к
философии. И конечно, оно не существует, как что
-
то выше их, или между
ними»
2
. Поясняя свое отношение к феномену понимания, Страхов писал:
«Вообще, Ваши статьи, как и Ваша книга, страдают
неопределенностью
предмета
и неопределенностью метода
…
Потом, если Вы стали рассуждать,
–
нужно, чтобы виден был Ваш метод, Ваши приемы. Иначе никогда не будет
видно, что вы исчерпываете предмет, что смотрите на него с наилучшей точ-
ки зрения. Вот у Гегеля Вы увидите (пожалуйста, читайте его), что развитие
понятий совершается по диалектическому методу. Он и идет постоянно по
линии этого метода, а не движется наудачу, неизвестно откуда и неизвестно к
чему»
3
.
В одном из примечаний к письмам Страхова, адресованным
В.В. Розанову, последний писал
:
«Страхов не совсем понимал книгу «О по-
нимании», и я это чувствовал все время знакомства с ним, и не совсем пони-
мал так сказать
философскую часть
моего духовного организма, накладывая
на него некоторые
свои схемы
a priori
, взятые из этого германского идеализ-
ма. Он во мне искал Гегеля или части Гегеля, тогда как во мне не было ниче-
го этого и вообще никакой части
немца
»
4
.
По мнению В.В. Розанова, «вооб-
ще
по отношению ко всей русской действительности и действительному
содержанию русской духовной жизни, русской умственной жизни
, –
книга
«О понимании» была колоссальным новым фактом, была совершенной пере-
1
Розанов В.В. Смена мировоззрений // Русское обозрение.
– 1895. –
Июнь. №7.
–
С. 202.
2
Розанов В.В. Собрание сочинений. Литературные изгнанники: Н.Н. Страхов. К.Н. Леон-
тьев / Под общ. ред. А.Н. Николюкина.
–
М., 2001.
–
С. 44
-45.
3
Там же.
–
С. 37, 38.
4
Там же.
–
С. 16.
70
стройкой этой жизни»
1
. Такова самооценка Розанова! Между тем именно
Страхов, понял особенности творчества Розанова, отговорив его заниматься
собственно метафизическими проблемами, в частности, написанием запла-
нированной книги «О потенциальности и роли ее в мире физическом и чело-
веческом»
2
и реализовывать себя в той области нравственности, к которой у
него есть несомненная способность.
Если этого не сделал Страхов, то кто же понял и оценил эту книгу
В.В. Розанова
?
Пока, к сожалению, такого рода исследований в нашей лите-
ратуре нет. Правда, в связи с началом освоения герменевтики и других фило-
софских учений в современной России возможность адекватной оценки этой
работы значительно возрастает
3
.
В силу сложившихся жизненных обстоятельств львиную долю своего
времени Страхов посвятил философской публицистике и литературной кри-
тике. В свое время Ап.А. Григорьев считал, что у критика «судящая, анали-
зирующая сила перевешивает силу творческую»
4
. В полной мере это можно
отнести
к литературной деятельности Страхов.
К сказанному следует доба-
вить следующее. Время, в которое жил и работал Страхов
,
относилось к эпо-
хе исторического перелома, требовавшей пересмотра идейного наследия ве-
ка Просвещения и смены господствующего мировоззрения в России.
Сама
логика умственного развития России обеспечила торжество анализа над син-
тезом.
XIX
век в России был веком преимущественно анализа и критики во
всех областях творчества. Характеризуя это время, русский критик и публи-
цист В.Н. Майков писал: «Наш век есть век критический; но, наученные
примером предков, мы критикуем, анализируем, имея в виду не одно разру-
шение старого, но и создание нового»
5
.
Действительно, подлинная критика
имела в виду не только отрицание, разрушение, как это было у нигилистов,
но и созидание нового.
Подход Страхова к различным философским и лите-
ратурным произведениям, будучи органической частью этого направления в
русской культуре, являлся зачастую критикой критики, а его анализ имел со-
зидательный характер. Критикуя одни и отстаивая другие взгляды, он спо-
собствовал их осмыслению и включению в контекст функционирования рус-
ской культуры.
Наряду с рассмотренными моментами следует также обратить внима-
ние на особенности самой натуры Страхова, склонного больше к анализу,
1
Розанов В.В. Собрание сочинений. Литературные изгнанники: Н.Н. Страхов. К.Н. Леон-
тьев / Под общ. ред. А.Н. Николюкина.
–
М., 2001.
–
С.
16.
2
В.В. Розанов позже писал, что после этой книги «мне казалось, нужно поставить «точку»
всякой философии и почти всяким книгам» (Розанов В.В. Собрание сочинений. Литера-
турные изгнанники: Н.Н. Страхов. К.Н. Леонтьев / Под общ. ред. А.Н. Николюкина.
–
М.
2001. –
С. 7).
3
См.: Бибихин В.В. Время читать Розанова // Сочинения Василия Васильевича Розанов.
О понимании: Опыт исслед. природы, границ и внутр. строения науки как цельного зна-
ния.
–
М., 1996.
4
Григорьев Ап. Литературная критика.
–
М., 1967.
–
С
. 127.
5
Майков В. Литературная критика.
–
Л., 1985.
–
С. 345.
71
чем к синтезу, преобладания в нем критического дарования над синтетиче-
ским творчеством. Как отмечал близко его знавший Э.Л. Радлов, «благодаря
обширному и всестороннему образованию, а также выдающемуся критиче-
скому таланту, Н.Н. Страхов занимал в новой литературе совершенно свое-
образное положение и в деле, например, литературной критики не имеет пре-
емника. Необходимо природное дарование, воспитанное в строгой аналити-
ческой школе, чтобы вышел критик, равный по силе Н.Н. Страхову»
1
.
Отмечая недостаточность творчества у Страхова, В.В. Розанов в то же
время выделял два вида писательства, каждое из которых обладало своими
достоинствами: «По
-
видимому, есть
Do'stlaringiz bilan baham: |
