67
никогда даже о «правительстве» не упоминал, и жил, мыслил, …
имея какой
-
то талант или дар, такт или вдохновенье вовсе не интересоваться «правитель-
ством»
. ...
Он счел бы унижением думать даже о министре внутренних дел,
–
имея в думах лишь века и историю»
1
.
Уже во времена Страхова существовали различные подходы к реше-
нию проблемы понимания. Как считал один из основателей герменевтики Ф.
Шлейермахер
,
главная задача исследователя состоит в том, чтобы «суметь
исходя из собственных умонастроений проникнуть в умонастроение автора,
которого собираешься понять", более того, суметь «понять автора лучше, чем
он сам себя понимал»
2
.
По его мнению, понять исторический текст
–
это
значит проникнуть в духовный мир творца этого текста и повторить его
творческий акт. Последователи Ф. Шлейермахера и
В. Дильтея до сих пор
склонны говорить о понимании как о «вчувствовании в духовный мир друго-
го человека».
При таком подходе понимание в философии и литературной
критике можно осуществить путем отказа от рефлексии и принятия совер-
шенно другой позиции и способа, метода работы с текстом. Если мы хотим
понять другого человека, писателя, то мы должны занять определенную
внутреннюю позицию, увидеть мир глазами этого писателя. Вопрос состоит в
том, как нам войти в эту внутреннюю позицию и что это вообще означает для
человека, который в нее входит
?
Ответ может быть получен на этот вопрос
путем обращения к тому, как сам Страхов относился к проблеме понимания.
Вопрос о диапазоне понимания и его выразительных возможностях
чрезвычайно интересовал Страхова. Он отмечал, что «то понимание, которое
приписывается Гете, представляет сродство скорее с чувством, чем с знани-
ем»
3
.
К такому гетевскому пониманию природы может быть способен и на-
туралист, обладающий знанием. При этом он живее может чувствовать то,
что еще не улеглось ни в какие формы знания. Согласно диалектической ме-
тодологии, которой придерживался Страхов, понимание всегда глубже и
точнее, чем вчувствование, поскольку оно тесно связано с имеющимся зна-
нием. Поэтому «познание» и «понимание» для него представляют собой тес-
но взаимосвязанные и в то же время различные категории. Понимание
,
счи-
тал
он
,
отличается от познания на основании того, что «оно обнимает свой
предмет вполне, в целости, тогда как познание овладевает им по частям или
только с известной стороны.
Познание движется медленно и постепенно, то-
гда как понимание стремится прямо захватить глубину предмета и прозирать
в его сущность, хотя бы неполным и не вполне ясным образом. Однако же
одно другому не противоречит; исследуя предметы по частям, медленно, шаг
за шагом, натуралисты идут к той же цели, которой как бы непосредственно
достигает человек, одаренный живым чувством природы»
4
.
По мнению Геге-
ля, «
Do'stlaringiz bilan baham: