Paolo Virno

V.
]
Коммунизм и антропология

---

172
алексей 
пензин
вместо 
послесловия
а не фактическое положение дел. Разумеется, феномен 
«виртуозности», новые формы труда и «антропологическая» 
ориентация капитала не являются повсеместно очевидными. 
Это лишь тенденция, которая выражена более или менее от-
четливо в том или ином фрагменте капиталистической си-
стемы. 
Однако понятно и то, что подобная перспектива выглядит 
как парадокс с точки зрения известного принципа традицион-
ного гуманистического марксизма, говорящего об отчуждении 
«родовой сущности» человека. Понятие отчуждения целиком 
применимо в условиях классического капитализма, включав-
шего в производство прибавочной стоимости лишь отдельные 
человеческие способности и подавлявшего за ненадобностью 
все другие. В перспективе же постфордизма приходится го-
ворить о том, что в пределе вся тотальность человеческого 
существования включается в политико-экономические про-
цессы. Соответственно, речь не идет об отчуждении в перво-
начальном смысле этого слова. Постфордистсткий капита-
лизм, напротив, требует развития и «раскрепощения» всех 
человеческих способностей. Отчуждается (в сугубо экономи-
ческом смысле слова) лишь прибавочная стоимость, произ-
веденная самой «родовой сущностью» человека, но не сама 
эта сущность. 
С этой антропологической доминантой позднего капитализ-
ма итальянский мыслитель и связывает появляющиеся воз-
можности освобождения. Сегодня капитализм уже de facto 
создает коммунизм (как всеохватывающую общественную 
кооперацию, ослабляющую традиционное разделение труда 
и ведущую к преобладанию знаний и универсальному раз-
витию индивида в процессе производства), и, по-видимому, 
остается лишь учредить его de jure. Делая столь парадок-

---

173
сальный вывод, Вирно и его единомышленники претендуют 
на максимальную трезвость по отношению к полурелигиоз-
ным иллюзиям «будущего справедливого общества», пыта-
ясь не предаваться мечтаниям, а обнаружить возможности 
лучшего общества здесь и сейчас. С другой стороны, этот те-
зис, отбрасывающий спекулятивные рассуждения об отчуж-
дении «родовой сущности», оставляет между царством угне-
тения и царством справедливости лишь небольшой барьер, 
препятствие – банальное экономическое отчуждение, струк-
туру эксплуатации, т.е. присвоения прибавочной стоимости 
чужого труда. Казалось бы, стоит разрушить этот барьер, и 
«коммунизм капитала» из парадоксальной социально-исто-
рической конструкции станет коммунизмом в собственном 
смысле слова. На первый взгляд это всего лишь тонкий за-
зор, малозначительный элемент, слепое пятно в устройстве 
субъекта (множества). Однако в действительности это «пят-
но» является серьезной помехой для полной самореализации 
и эмансипации человека. И – будто бы парадоксальным обра-
зом – получается, что тот же барьер, т.е. капитал, необходим 
для формирования нового коммунистического субъекта-мно-
жества. Такая критика высказывалась многими оппонентами 
идеи множества (Жижек, Рансьер и др.). Однако данный вы-
вод мало отличается от знаменитого тезиса, высказанного 
еще в «Коммунистическом манифесте», о пролетариате как 
«могильщике», которого сам себе и создает капитал, – прав-
да, с очень важной поправкой на современные метаморфозы 
как труда, так и капитала.
Безусловно, с точки зрения автора «Грамматики множе-
ства», для преодоления эксплуатации уже непригодна преж-
няя государственная форма суверенности (Единого), по-
скольку она не соответствует множеству как возникающему