Именно на XX век приходится расцвет американской литературы

Несмотря на сравнительно короткую историю, американская литература внесла неоценимый вклад в мировую культуру. Хотя уже в XIX веке вся Европа зачитывалась мрачными детективными историями Эдгара По и прекрасными историческими поэмами Генри Лонгфелло, это были лишь первые шаги; именно на XX век приходится расцвет американской литературы. На фоне великой депрессия, двух мировых войн и борьбы против расовой дискриминации в Америке рождаются классики мировой литературы, лауреаты нобелевских премий, писатели, которые характеризуют своими произведениями целую эпоху.
Радикальные экономические и социальные изменения жизни американцев в 20-е и 30-е годы стали идеальной почвой для расцвета реализма, в котором отражалось стремление запечатлеть новые реалии Америки. Теперь вместе с книгами, целью которых являлось развлечь читателя и заставить его забыть об окружающих социальных проблемах, на прилавках появляются произведения, в которых явно показана необходимость изменения сложившегося социального порядка. Творчество реалистов отличалось большим интересом к разного рода социальным конфликтам, атаками на принятые обществом ценности и критикой американского образа жизни.
Среди самых выдающихся реалистов были Теодор Драйзер, Френсис Скотт Фицджеральд, Уильям Фолкнер и Эрнест Хемингуэй. В своих бессмертных произведениях они отражали истинную жизнь Америки, сочувствовали трагической судьбе юных американцев, прошедших первую мировую войну, поддерживали борьбу против фашизма, отрыто говорили в защиту рабочих и без стеснения изображали развращенность и душевную пустоту американского общества.

Переступив порог XX в., западная цивилизация вошла в длительную эпоху глобальных перемен, которая одновременно явилась заключительным этапом кризиса Нового времени и переходом к следующему витку человеческой истории и культуры. Первые два десятилетия наступившего столетия были периодом расставания с прошлым и закладывания фундамента будущего, отрицания традиций и поиска свежих идей, страха перед неопределенностью и надежды на приход новой эры. Обладая всеми противоречивыми свойствами межвременья, рубеж веков, однако, имел свою специфику по разные стороны Атлантического океана. В Европе зрели революционные настроения, свидетельствующие об охватившей общество жажде перемен и ожиданиях более совершенного миропорядка. В то же время признание неполноты и односторонности позитивистской картины мира пошатнуло веру в человеческий разум, способный с помощью науки и социальных проектов изменить жизнь на Земле к лучшему, что вызвало у многих настроения безысходности и пессимизма. Утеря представления о рационально устроенной и подчиненной объективным законам вселенной породила модель мира-хаоса, проникнутого иррационализмом и абсурдом. В Америке же, где позитивистское мироощущение составляло базис, на котором формировалось национальное сознание, и где эксперимент по построению демократического государства, по крайней мере в экономическом отношении, продолжал демонстрировать свою эффективность, разочарование в просветительской идеологии не носило столь упаднического и тотального характера. Мессианская вера в создание земного рая, "града на горе", и "американская мечта" долгое время находили опору в чрезвычайно благоприятных условиях отдаленного от Старого Света, огромного и богатого континента и в высокой степени предоставленной там индивидуальной свободы.

Однако к концу XIX в. вселявшее радужные надежды интенсивное социально-экономическое развитие страны привело к непрогнозируемым результатам. Превращение США в империалистическую державу, претендующую на роль мирового лидера и арбитра, повлекло за собой неизбежные трансформации в социальной, идеологической и культурной сферах. Промышленный рост, урбанизация, разорение мелких фермерских хозяйств, диктат монополий, насилие над природой и нарастающий приток иммигрантов навсегда похоронили мечту о мирной, благоденствующей, преимущественно аграрной стране, приверженной русистским идеалам. Гамильтоновская модель Америки окончательно победила джефферсоновскую.
Промышленный прогресс, изменившие прежнюю картину мироздания открытия естественных наук и новые философские концепции повлияли на образ жизни, нравственные ориентиры и мировоззрение американцев. Идеи строгой, закономерной упорядоченности космоса и человеческой истории, и идеи органической природы общества, последовательно усложняющегося в процессе прогрессивного развития, сменились концепцией открытой, изменчивой вселенной, не знающей статики и абсолютив. Если в Европе значительная часть интеллектуальной элиты отреагировала на этот вызов естественных наук настроениями декаданса, эскапизма и уходом в мистицизм, то в Америке подобные тенденции не стали определяющими. С одной стороны, высокая американская культура приблизилась к европейскому канону в своей анти буржуазности, проявляя имманентно присущий ей приоритет духовного перед материальным. Ее главным устремлением были поиски преодоления их дисбаланса, попытки продолжить лучшие национальные традиции. Ярким свидетельством того, насколько серьезным был культурный перелом от XIX века к веку XX, служит позднее творчество таких корифеев американской литературы, как Генри Джеймс и Марк Твен. Джеймс уходит в изощренный, самодовлеющий психологизм, а Твен, потеряв веру в американскую демократию и бог избранность и исключительность своей страны, склоняется к мрачному пессимизму относительно человеческой природы (повесть-притча "Таинственный незнакомец") и бескомпромиссному обличению пороков империализма (памфлеты 1900-х годов). С другой стороны, активизировались национальные идеологами и мифологемы. В философии прагматизма, разработанной Ч. Пирсом, У. Джеймсом и Дж. Дьюи, теория неупорядоченной, динамичной вселенной стимулировала развитие принципов индивидуальной свободы мыслей и действий, освобождение от сковывающих догм, стремление к эксперименту и созданию целесообразных социальных моделей. Основные постулаты прагматизма соответствовали практической направленности национального менталитета и деятельной доминанте американского образа жизни.
Новые концепции происхождения человека, поколебавшие веру в его бог избранность, дарвиновское учение о естественном отборе, спенсеровская органическая теория социума и этический релятивизм также были вполне логично приспособлены к идеологии индивидуализма и американскому идеалу сильной, предприимчивой личности, ведущей в суровых условиях борьбу за существование. Даже церковь вынуждена была учитывать открытия современной науки, подрывающей библейскую догматику. Примирением христианства с научным мировоззрением занялось модернистское направление в теологии, а протестантский трудовой кодекс трансформировался в "религию успеха". Наметились новые тенденции в эволюции американского индивидуализма — пришло осознание детерминированности личности социальной средой, получили распространение ницшеанская идея "права сильного", буржуазный эгоизм и отчуждение человека от социума. Однако благодаря тому, что американский индивидуализм всегда имел выраженный "общественный" характер и подразумевал равенство прав и возможностей и участие каждого индивидуума в поступательном движении всего социума, новая реальность монополистического капитализма, расслаивающего общество и подавляющего личность, не могла не вызвать дисбаланса и дисгармонии в социальной структуре и жизни Америки. Для разрешения противоречия межДу идеей равных возможностей и идеей права сильного начали создаваться общественные институты, заботящиеся о преодолении классового неравенства и несправедливости. Распространились благотворительность и меценатство, демократический подъем реализовался в популистском (выражавшем интересы разоренных фермеров), профсоюзном и рабочем движениях. С деятельностью различных общественных организаций оказались связанными многие поэты, стихи которых отличались злободневностью, публицистичностью, простотой и доступностью формы, и близостью к фольклорной песне. Большой популярностью пользовались Р. Чаплин, А. Джованитти и особенно Джо Хилл, участвовавший в рабочих стачках и исполнявший под гитару свои обличительные сатирические песни. Произошло общее "полевение" общества, хотя социалистические идеи не проникли в сознание масс столь глубоко, как в Европе, видимо, вследствие особенностей индивидуалистического американского характера и особого типа пуританской общинности, где каждый в одиночку взыскует вечного спасения. Сохраняющаяся вера в положительную сущность и надежность демократических институтов способствовала реформистской, а не революционной направленности критики современных порядков.
Наиболее последовательно социалистические взгляды проводились в левой публицистике и в литературной критике радикального направления, прежде всего в статьях Р. Борна, который ратовал за участие литературы в пролетарской борьбе, за изображение реальности с позиций трудового люда и за освещение хода истории, направленного к социалистическому будущему. Художественных произведений, которые можно бы было безоговорочно отнести к социалистической литературе, было относительно мало, хотя влияние социалистических идей на ряд крупных писателей неоспоримо. Но, проявляясь в тех или иных аспектах их книг, они никогда не определяли творчества художников в целом, тесно переплетаясь с теориями прагматизма и натурализма. И у Джека Лондона, и у Э. Синклера социализм имел не столько научную или политическую, сколько эмоционально-нравственную основу, представляя собой так называемый "социализм чувства". Даже такой писатель, как Э. Пул, наиболее восприимчивый к социализму, в своих произведениях подходил к действительности с разных позиций, интересуясь не только социальными, но и семейными, психологическими аспектами американской жизни и используя приемы натуралистической и романтической поэтики.
Гораздо большее распространение получила так называемая "социологическая" литература, которая черпала многие темы и сюжеты из публицистических очерков "разгребаете грязи", журналистов, принявшихся за разоблачение крупного бизнеса и коррупции в государственных учреждениях. Их мишенями были банки, тресты, промышленные гиганты и общественные институты, а их целью — демонстрация порочной связи капитала и политики, попирающей идеалы американской демократии. Они изменили облик национальной журналистики, которая обратилась к злободневным темам, начала использовать аппарат социологического исследования и разработала новые жанровые виды очерка. Сенсационные публикации Л. Стефенсона, Р. Бейкера, Ч. Рассела, А. Тар Белл вызывали широкий резонанс, однако, имели не столько практическое, сколько идеологическое значение. Их авторов больше всего волновали те изменения, которые происходили в социальной, этической, нравственной сферах американского бытия. Они пытались пересмотреть национальную идеологию в соответствии с новой экономической, политической и культурной ситуацией, проанализировать, как действительность эпохи монополистического капитализма соотносится с принципами демократии, свободы, равенства и личной инициативы. Утрата просветительской убежденности в положительной основе человеческой природы и позитивной направленности исторического прогресса способствовала угасанию веры в исключительность судьбы США. Можно сказать, что нация начала выходить из юного возраста и входить в период зрелости, отказываясь от неоправданного эгоцентризма и оптимизма и осознавая свою включенность в объективные процессы общемирового развития.
Все это, несомненно, повлияло на художественную литературу этого периода, начавшую освобождаться от традиционных стереотипов. Еще в 90-е годы XIX в. в целом придерживавшаяся "традиции благопристойности", она сняла с себя многие этические и эстетические запреты и ограничения, обратилась к остро социальным, ранее считавшимся "низкими" темам и допустила на свои страницы сленг и диалектизмы. Новая Америка, превращающаяся из фермерской державы в урбанистическую, принимающая тысячи иммигрантов, испытывающая мощный экономический подъем и успешно осваивающая западные земли, давала писателям богатый материал, требующий осмысления и нетрадиционных подходов. При растущем имущественном расслоении населения, в сфере культуры набирали силу демократические тенденции, предвосхищающие появление массового общества. Этому способствовали рост числа нуворишей из низов, приток бедных иммигрантов и появление на литературной сцене выходцев из Средних штатов, где сложилась чисто американская культура. Героями книг становились люди из низов, политики, предприниматели. В "экономическом" романе отстаивались в основном интересы среднего класса и либеральные идеи, а главной линией политического романа стала борьба общественных и частных интересов.
При этом американская литература не порывала с традициями прошлого, а развивала их в новой ситуации, подтверждая тем самым идентичность национальной культуры, где одни и те же черты по-разному проявляют себя в разные исторические периоды. Такими чертами прежде всего оказались тяготение к романтизму, трансцендентным проблемам мироздания, а также к документальности. Пристрастие к романтическому мироощущению и поэтике нашло выражение в таком явлении, как "неоромантизм", и в сохранении в большинстве произведений увлекательной интриги и авантюрного сюжета, хотя их основу могли составлять совсем не романтические коллизии бизнеса и политики. Многие писатели легко вплетали реальные факты и материалы журналистских расследований в вымышленные события своих книг. В этом им помогали традиции натурализма, чья эстетика стала одной из ведущих характеристик американской словесности. Именно это направление оказывало влияние на специфику национального реализма на протяжении всего столетия, что вполне закономерно, поскольку натурализм органично связан с имманентной особенностью литературы США — повышенным вниманием к фактам и жизненным реалиям и некоторым пренебрежением сугубо эстетическими проблемами как второстепенными. Философия социального детерминизма во многом определила литературные формы критики американской действительности, научив писателей "социологического" направления делать упор на изображении социальной среды и законов, от которых полностью зависела отдельная человеческая судьба, что отражало тенденции к стандартизации и подавлению личности в машинизированной, урбанистической цивилизации, но. нередко приводило к схематизму и одномерности характеров, чрезмерно жестко обусловленных обстоятельствами.

Источник: http://american-lit.niv.ru/american-lit/istoriya-literatury-ssha-5/stecenko-amerikanskaya-literatura-nachala-hh.htm