Paolo Virno

4.
]
Что является Единым для Многих?

---

42
паоло 
вирно
грамматика 
множества
первый 
день
формы страха и защиты
постфордистского множества разжигание кризиса политиче-
ского представительства (не в качестве анархического жеста, 
а в качестве мирного и реалистического исследования новых 
политических форм) является типичным. Уже Гоббс пре 
ду-
преждал о тенденциях множества снабжать себя нерегуляр-
ными политическими организмами – «…по cути дела лишь 
лигами, а иногда просто скоплением людей, не объединен-
ных для какой-нибудь определенной цели и связанных не 
взаимными обязательствами, а лишь сходством желаний и 
наклонностей»
15
. Но очевидно, что непредставительная де-
мократия, базирующаяся на General Intellect, имеет другой 
размах: в ней нет ничего промежуточного, маргинального, 
остаточного, а наблюдается конкретное присвоение и новая 
артикуляция знания / власти, замороженная сегодня в админи-
стративных аппаратах государств.
Говоря о множестве, мы сталкиваемся со сложной пробле-
мой: здесь мы имеем дело с представлениями, не имеющими 
истории и лексикона, в то время как представления о народе, 
для которого у нас есть подходящие слова и нюансы любого 
толка, хорошо кодифицированы. То, что это так, очевидно. 
Я уже говорил, что в политико-философских размышлениях 
XVII века «народ» превалировал над «множеством», и потому 
«народ» пользовался адекватным лексиконом, что же касает-
ся «множества» – перед нами абсолютное отсутствие кодифи-
кации и концептуально ясного словаря. Это серьезный вызов 
для философов и социологов и прежде всего для полевых ис-
следований. Речь идет о работе на основе конкретных мате-
риалов, об изучении деталей и в то же время о вычленении 
из них теоретических категорий. Постфордистское множество 
15 
См.: Гоббс Т. Левиафан. Сочинения в 2-х тт. М.: Мысль, 1991. Т. 2. С. 183–184.

---

43
нуждается в двойном движении: от вещей к словам и от слов 
к вещам, и это – увлекательная работа. 
Это правда, что «народ» и «множество» – две категории, 
которые относятся больше к политической мысли (указывая 
на альтернативные формы политического существования), 
чем к социологии. Однако, по-моему, понятие множества не-
вероятно продуктивно для понимания и описания способов 
существования подчиненного постфордистского труда, неко-
торых его черт, которые на первый взгляд могут показаться 
непонятными. Как я подробнее объясню во второй день, эта 
побежденная когда-то в теоретических спорах категория по-
литической мысли сегодня представляет собой драгоценный 
инструмент для анализа «живого труда» в эпоху постфордиз-
ма
16
. Множество – это категория-амфибия: с одной стороны, 
говорится об общественном производстве, основанном на 
знании и языке, с другой – о кризисе Государства как формы. 
И по-видимому, между этими двумя явлениями есть крепкая 
связь. Карл Шмитт, главный теоретик политики прошлого 
века, смогший понять о явлении Государства все самое су-
щественное, в шестидесятых годах, уже стариком, написал 
одну очень горькую (для него) фразу, смысл которой состоит 
в идее «возвращения множества и закате народа»: «Европей-
ская часть человечества до недавнего времени жила в эпоху, 
юридические понятия которой были целиком запечатлены в 
государстве, и которая полагала государство моделью поли-
тического единства. Ныне эпоха государственности прибли-
16 
Важное для постопераистской мысли понятие «живого труда» (lebendige 
Arbeit) используется Марксом в «Критике политической экономии», обозначая 
рабочую силу, взятую в ее индивидуально-телесном, воплощенном качестве, и 
противопоставляемую «мертвому труду», т.е. труду, овеществленному в това-
рах, деньгах и капитале.