Paolo Virno

4.
]
Культурная индустрия: предвосхищение и парадигма

---

64
паоло 
вирно
грамматика 
множества
второй 
день
труд, действие, интеллект
если материальное производство объектов передано системе 
автоматизированных машин, услуги живого труда все больше 
и больше напоминают лингвистическо-виртуозные. 
Стоит спросить себя, какую же роль играла культурная инду-
стрия в деле преодоления фордизма / тэйлоризма. Я полагаю, 
что именно она сформировала парадигму постфордистского 
производства во всей ее сложности. Таким образом, процеду-
ры культурной индустрии сделались с определенного момен-
та типичными и широко распространенными. В культурной 
индустрии, даже в уже устаревшей ее версии, проанализиро-
ванной когда-то Беньямином и Адорно, можно почувствовать 
предвестие такого способа производства, который с появле-
нием постфордизма сделается всеобщим и будет превалиро-
вать над другими в качестве образца. 
Чтобы было понятнее, вернемся ненадолго к критике инду-
стрии коммуникаций, идущей со стороны мыслителей Франк-
фуртской школы. В «Диалектике Просвещения» авторы счи-
тают, что и «фабрики душ» (издательские дома, кино, радио, 
телевидение и т. д.) приспосабливаются к фордистским кри-
териям серийности и делимости на элементы
36
. В них тоже 
укрепляется подход, характерный для системы сборочного 
конвейера, знаменитого символа автомобильных заводов. 
Согласно их концепции, капитализм демонстрирует свою спо-
собность механизации и дроблению даже в духовном произ-
водстве, так же как он это сделал в агрокультуре и переработ-
ке металлов. Серийность, незначительность взятой отдельно 
функции, эконометрия эмоций и чувств – вот их рефрен. Этот 
критический подход соглашался с тем, что в таком особом 
36 
См.: Адорно Т. Хоркхаймер М. Диалектика Просвещения. Гл. «Культуринду-
стрия. Просвещение как обман масс». М.: Медиум, 1997. С. 149–210.

---

65
случае, как культурная индустрия, существуют некоторые 
аспекты, которые сопротивляются полной ассимиляции в 
организацию процесса по фордистскому принципу. Это зна-
чит, что в культурной индустрии было необходимо сохранять 
открытым определенное пространство для неформального, 
незапрограммированного, для неожиданных порывов, для 
коммуникативной и мыслительной импровизации. Конечно, 
вовсе не для того, чтобы помочь развиться творческим им-
пульсам человечества, а для того, чтобы выйти на желатель-
ный уровень производительности предприятия. И все же для 
Франкфуртской школы эти аспекты были лишь незначитель-
ным остатком, отходами прошлого, шлаком. Имела значение 
только фордизация культурной индустрии. Сейчас, глядя на 
все с перспективы настоящего, мне кажется, нетрудно при-
знать, что эти мнимые отбросы (определенное пространство, 
оставленное неформальному, неожиданному, тому, что «вне 
программы») были наэлектризованы будущим. 
Речь, оказывается, шла не об отбросах, а о предвосхища-
ющих знамениях. Неформальность коммуникативного дей-
ствия, типичное для заседания какой-нибудь редакции вза-
имодействие на конкурентной основе или резкий разворот, 
который может оживить телевизионную программу, – все то, 
что могло бы стать нефункциональным, если бы сделалось 
более жестким и регламентированным, сегодня, в постфор-
дистскую эпоху, стало типичной чертой всего общественного 
производства. И не только культурной индустрии, но и, напри-
мер, завода «Фиат» в Мелфи. Если Бьянчарди говорил о ра-
боте, где действует связь между (виртуозной) деятельностью-
без-конечного-продукта и политическими характеристиками, 
как о чем-то экстравагантно-маргинальном, сейчас это стало 
правилом. Пересечение между виртуозностью, политикой