Paolo Virno

4.
]
Что является Единым для Многих?

---

44
паоло 
вирно
грамматика 
множества
первый 
день
формы страха и защиты
жается к своему концу»
17
. Важное добавление: эта монополия 
на решения действительно может быть изъята у Государства 
лишь в том случае, если оно раз и навсегда перестанет быть 
монополией, и только тогда, когда множество поймет важ-
ность поддержания своего центробежного характера. 
Я хотел бы закончить этот первый день нашего семинара, 
рассеяв, насколько это возможно, одно заблуждение, в кото-
рое легко впасть. Может показаться, что множество знамену-
ет собой конец рабочего класса. Во вселенной многих уже нет 
места для одинаковых, сливающихся воедино синих спецовок, 
образующих из себя общее тело, не слишком чувствитель-
ное к имеющимся в нем калейдоскопическим «различиям»
18
. 
Это чепуха, милая тем, кто нуждается в упрощении ситуации, 
кому хочется упиваться эффектными фразами (или делать 
электрошок бабуинам, как говорил один мой друг). Ни Маркс, 
ни кто бы то ни было еще никогда всерьез не ставили знак ра-
венства между рабочим классом и какими-либо конкретными 
обычаями, привычками, нравами и т. п. Рабочий класс – это 
теоретическое понятие, а не сувенирная фотография, и оно 
указывает на субъекта, производящего абсолютную и относи-
тельную прибавочную стоимость. Таким образом, современ-
ный рабочий класс, его наемный «живой труд», его познава-
тельно-лингвистическая кооперация имеют черты множества, 
а не народа. Однако у него больше нет «народной» склонно-
сти к государственности. Понятие множества не отрекается от 
понятия рабочего класса уже хотя бы потому, что этот послед-
17 
См.: Carl Schmitt, Der Begriff des Politischen. Berlin, 1979. S. 9 (перевод с немец-
кого наш. – Ред.).
18 
Синие спецовки – обычная форма одежды рабочих. Ср. стихотворение Джан-
ни Родари «Чем пахнут ремесла» в переводе С. Маршака: «В синей спецов-
ке / Под цвет небосвода / Ходит рабочий / Под сводом завода». – Прим. пер.

---

ний по определению не был связан с понятием народа. Суще-
ствование в качестве множества совершенно не мешает ему 
производить прибавочную стоимость. Конечно, когда рабочий 
класс не имеет больше способов быть народом, а остается 
лишь множеством, очень многое меняется: ментальность, 
формы организации и конфликта. Все усложняется. Насколь-
ко было бы проще, если бы можно было сказать, что, когда 
есть множество, не существует рабочего класса... Но если 
кто-то во что бы то ни стало ищет простоты, ему стоило бы 
просто осушить бутылочку красного.
Впрочем, уже у Маркса есть пассаж, где рабочий класс теря-
ет сходство с «народом» и получает сходство с «множеством». 
Приведу этот пример: на страницах последней главы первого 
тома «Капитала», где Маркс анализирует положение рабочего 
класса в Соединенных Штатах Америки («Современная теория 
колонизации»), есть замечательные страницы об американском 
Западе, о массовой эмиграции, об индивидуальной инициати-
ве многих. Европейские рабочие, вытесненные из собственных 
стран эпидемиями, неурожаем, экономическим кризисом, едут 
работать на Восточное побережье США. Однако внимание: они 
остаются там лишь в течение нескольких лет. Потом они остав-
ляют завод, продвигаясь к свободным землям на Запад. Наем-
ный труд, вместо того чтобы стать пожизненным, оказывается 
для них переходным моментом. Пусть только на двадцатилетие 
наемные рабочие сумели внести сумятицу в железные правила 
рынка труда: оставляя родину, влияя на относительный недо-
статок рабочих рук, а значит, и на оплату. Описывая эту ситуа-
цию, Маркс предлагает очень убедительный портрет рабочего 
класса, являющегося в то же время множеством.