|
тянуть
»,
«
подталкивать
»,
«
подпихивать
»,
«
нападать
»,
«
критиковать
»,
«
жаловаться
»,
«
давить
»,
«
отчитывать
», «
орать
», «
бесить
», «
пытаться стать ближе
» и
«
заставлять
». Иногда очень сложно отследить свои движения в танце.
Начав отыгрывать паттерн протеста и нападений, большинство
говорят, что расстроены, взбешены или огорчены. Именно такими
видят нас в этот момент партнеры. Но это лишь один –
поверхностный – уровень происходящего.
Партнеры, танцующие партию Кена, говорят об отношениях так:
• «Ей невозможно угодить, поэтому я перестал пытаться. Без
шансов»;
• «Я как будто окоченел. Не знаю, что чувствую. Поэтому просто
замираю и пытаюсь абстрагироваться»;
• «Ясно только, что я какой-то не такой. И замуж за меня не
стоило выходить. Меня это просто парализует»;
• «Молчу и жду, когда она успокоится. Пытаюсь не обострять, не
раскачивать лодку. Так я поддерживаю и берегу наши отношения. Не
раскачиваю лодку»;
• «Прячусь в домик – в безопасность. Отгораживаюсь стеной.
Дверь запираю, чтобы не слышать ее злых замечаний. Чувствую себя
преступником на скамье подсудимых перед судьей»;
• «Я в этих отношениях пустое место. Ни на что не гожусь.
Поэтому и провожу все время за компьютером, на работе или мастерю.
Коллеги и клиенты меня ценят. Вряд ли я хоть что-то значу для нее»;
• «Ей на меня плевать. В ее списке приоритетов я где-то в самом
низу. После детей, дома, ее родителей. Черт, даже собака важнее меня!
Я просто приношу домой деньги. Конечно, я начал ощущать какую-то
пустоту. Какая уж тут любовь»;
• «Мне просто никто не нужен так, как ей. Нет у меня такой
потребности в других. Мне с детства внушали, что только сопляки и
слабаки так зависят от близких. Поэтому я решаю проблемы, как
считаю правильным. Просто ухожу»;
• «Вообще не знаю, о чем она. Все у нас нормально. Брак и семья
так устроены. Люди просто становятся со временем друзьями. Не
понимаю, про какую “близость” она говорит»;
• «Я пытаюсь решать конкретные проблемы. Стараюсь все
исправить. И решаю – сам для себя. Но без толку. Ее это не устраивает.
Не знаю я, чего еще ей надо».
Здесь тоже есть общие мотивы: беспомощности и недостаточной
уверенности для действий; стремления закрыться и замереть в
неприятных ситуациях; оценки себя как негодного, неподходящего
партнера; ощущения, что близкий человек осуждает и не принимает;
отрицания проблем в отношениях и потребности в близости;
стремления любой ценой избежать злости и неодобрения партнера и
попыток при помощи здравого смысла решать эмоциональные
проблемы.
Кен и те, кто исполняет ту же партию в танце, описывают ее
похожими словами. Например, «
отстраниться
», «
закрыться
», «
быть
парализованным
»,
«
подавить
чувства
»,
«
спрятаться
»,
«
абстрагироваться
», «
пытаться забыться
» и «
все исправить
».
Переживают они при этом депрессию и подавленность, оцепенение,
неспособность
испытывать
эмоции
или
безнадежность
и
несостоятельность. Партнеры же видят лишь безразличие.
Свою лепту вносят гендерные различия. Хотя в разных парах или
культурах роли могут меняться. В нашем обществе женщины –
хранительницы семьи и очага. Как правило, представительницы
прекрасного пола реагируют на охлаждение в отношениях быстрее,
чем их возлюбленные. И обычно они более восприимчивы к своим
чувствам и эмоциям, когда речь идет о любви и привязанности.
Поэтому в «Негативном танце» дамы чаще исполняют партию
нападающего и обвиняющего партнера. Мужчин с детства приучают
подавлять эмоции, а также брать на себя ответственность и решать
проблемы. Поэтому кавалерам ближе партия партнера избегающего.
Допустим, я обращусь за эмоциональной близостью, а вы начнете
раздумывать и рассуждать, как бы найти подход к решению проблемы,
а не ко мне. На эмоциональном уровне это будет воспринято как
отсутствие реакции и безразличие. Когда люди обращаются к партнеру
за поддержкой, они хотят не советов и наставлений, а косвенной
помощи: одобрения и внимания. Мужчины часто говорят, что не умеют
реагировать и отвечать на уровне эмоций. Но это не так! Они
прекрасно справляются с этой задачей, если чувствуют себя в
безопасности – чаще всего с детьми. Парадокс в том, что мужчина
зачастую действительно старается утешить и поддержать свою
половинку решениями проблемы и советами. Но на самом деле жене
нужно его внимание – эмоциональная близость. Неравнодушие – вот
настоящее решение.
Но и мужчинам, и женщинам усиленно всю жизнь вбивают в
голову общепринятые убеждения. Эти постулаты и помогают в
конечном счете завлечь партнеров в танец. Наиболее опасно
утверждение, что здоровый зрелый человек не нуждается в
эмоциональной близости, а потому и не должен получать заботу и
внимание такого рода. Клиенты часто говорят: «Я же не могу просто
взять и сказать ему: мне плохо. Обними меня и пожалей. Я ведь не
ребенок». Или: «Я же не могу претендовать на главную роль в ее
жизни, хотя бы иногда. Никогда не просил этого и не буду. Не
чувствую себя вправе. Я не должен этого хотеть». Мы не умеем
узнавать и принимать свои потребности. Поэтому не можем ясно и
прямо говорить о своих нуждах с близкими, когда такие нужды
возникают. Невнятные запросы и требования – вот главная причина
бесконечности «Негативного танца». Куда проще напасть на партнера:
«Почему ты больше не говоришь со мной? Воды в рот набрал?!» – чем
открыться и попросить об эмоциональной близости.
«Негативный танец» исполняют не только влюбленные. В него
бывают вовлечены родители и дети, братья и сестры. Все, кто связан
между собой нитями эмоций. Иногда нам легче разглядеть его в
отношениях с братьями и сестрами или с детьми, чем в собственном
браке. Может быть, там уязвимость не так остро ощущается? Как-то
раз сын-подросток всего лишь вздохнул и отмахнулся в ответ на мое
замечание о позднем возвращении домой. Я завелась и набросилась на
него с упреками. А ведь у нас хорошие отношения, тесная
доверительная связь. Все просто. Поведение сына внезапно вошло в
резонанс с моими эмоциями привязанности. Он закатывает глаза в
ответ на мои замечания. Говорит пренебрежительно. Будто на мои
переживания и замечания сыну наплевать. Я ничего не значу. Тут же
подстраиваюсь под ритм музыки и начинаю его критиковать. Мальчик
отступает и пытается от меня отделаться. Мы оба на взводе. Музыка
закружила нас. Внезапно я различаю знакомый мотив. Отступаю и
зову сына посмотреть на наш танец со стороны. Говорю: «Погоди-ка.
Что мы делаем? Затеяли глупую ссору, от которой обоим больно и
неприятно». Первый шаг к тому, чтобы остановить танец, – узнать
мотив.
Чему я научилась за 20 лет наблюдений, как партнеры пытаются
отбить у дьявольского танца свои отношения? Очень многому.
Во-первых, его надо увидеть. Во всей красе. Разглядеть,
Do'stlaringiz bilan baham: |
