Монография представляет собой исследование традиционной вышивки

Типичный мотив шахрисабзской вышивки, 
ассоциирующийся с изображением цветоч-
ной розетки в окружении созревших коробо-
чек мака в разрезе. Принимая во внимание 
использование опиатов в народной медицине 
и шаманской практике, а также главен-
ствующую роль маков в сезонных праздниках 
цветов, сюзане с мотивами кукнар обретают 
огромный интерес
Цветок с длинными загнутыми ланцетовидны-
ми лепестками, отходящими от мясистого 
основания, – возможно, еще один вариант 
мотива кукнар (слева). В декоре шахрисабз-
ских сюзане нередко встречается еще один 
мотив, типичный для «кочевнических» илгичей 
конца XIX – начала XX в. (справа), что и дает 
основание связывать определенную группу 
крупных шахрисабзских вышивок с культурой 
полукочевых племен

---

66
сады небесные и сады земные
Отнесение этой группы 
сюзане к ло-
кайским связано с тем, что некоторые эле-
менты их декора были известны у дашт-и-
кыпчакских вышивальщиц (Gibbon, Hale, 
2007, с. 150). Так, определенного рода расти-
тельные мотивы этих вышивок действитель-
но были характерны для «кочевнических» 
кашкадарьинских 
илгичей конца XIX – начала 
XX в., что дает полное право связывать вы-
шеозначенные шахрисабзские 
изделия с куль-
турой местных кочевых племен. Свою роль 
сыграл также тот фактор, что в них, как и в 
вышивке номадов, были использованы пре-
имущественно цветные ткани основы. Как 
результат, впервые появившись на рынках 
Кабула в 1970-х гг., 
сюзане получают в среде 
торговцев атрибуцию «Шахрисабз, локаи», 
на основании своего специфического деко-
ра и колорита. В дальнейшем это определе-
ние подхватывается дилерами во всем мире, 
и – далее – распространяется в научных ис-
следованиях.
Однако парадокс заключается в том, что 
в числе проживавших в Кашкадарьинском 
районе и Шахрисабзской области, в частно-
сти, узбекских племенных групп – кунграты, 
карлуки, кенагасы, катаганы, мангыты и др. – 
локаи никогда не значились. Их локализация 
отмечалась в Хисарском и Бальджуанском 
бекствах (Кармышева, 1976). Даже учиты-
вая известную общность искусства кочевого 
мира, вряд ли корректно связывать вышив-
ки этой группы лишь с одним определенным 
племенем. Подобный ход объясним, скорее, 
с точки зрения коммерческих интересов: 
бренд «локаи» исключительно популярен 
на международных рынках антикварного 
текстиля. 
Возвращаясь к 
сюзане, отметим, что по-
явление крупных вышивок у вчерашних 
кочевников – закономерное явление, свя-
занное со сменой стереотипов поведения, 
восприятием особенностей оседлого образа 
жизни. При этом логично допустить суще-
ствование двух источников их производства. 
Первый – 
сюзане, выполненные городскими 
мастерицами по заказам кочевой знати. Эта 
версия звучит особенно убедительно, если 
иметь в виду появление в Шахрисабзе в кон-
це XIX в. института профессиональных вы-
шивальщиц. «Заказные» вышивки отлича-
лись более сложным дизайном, следованием 
«городским» медальонным композициям. 
Второй – работа самих женщин кочевий, 
изготавливавших вышивку крупных форм 
самостоятельно. Перенимая производство 
новых для себя видов текстильных изде-
лий, они подходили к процессу творчески, 
демонстрируя отмеченное Дж. Спурром 
пристрастие к активным художественным 
экспериментам. Однако в обоих случаях 
растительные узоры 
сюзане явно связаны с 
миром степных оазисов, отражая привер-
женность номадов важным для них образам. 
Цветы привлекают также реалистичностью 
трактовок – четкой прорисовкой стебля, ли-
стьев, семян, корешка. Этим они радикально 
отличаются от абстрагированных «город-
ских» розеток и пальметт. Ботаническая 
достоверность рисунка позволяет делать 
предположения о явных прототипах в степ-
ной флоре.
Самые близкие аналогии дают расте-
ния-опиаты – конопля и мак. Так, цветок 
с шестью длинными загнутыми ланцето-
видными лепестками, отходящими от мяси-
стого основания, – очевидно, мотив