Монография представляет собой исследование традиционной вышивки

кукнар 
(мак). В декоре 
сюзане встречается также 
изображение коробочки мака в разрезе, 
где семена изображаются мелкими черно-
белыми точками. Дикий мак, растущий в 
степях, был известен как болеутоляющее и 
снотворное средство и потому широко ис-
пользовался в народной медицине, в част-
ности в шаманской лечебной практике, как 
легкодоступный наркотик и галлюциноген. 
Общеизвестно также, что галлюциногены 
растительного происхождения шаманы 
на зы вали «плотью» или «пищей» Бога; 
в этой связи изображение коробочки мака 
вырастает до значения культового симво-
ла, возможно игравшего роль в визуализа-
ции лечебного обряда.
Также коробочка мака – оберег от сгла-
за и злых чар (этим свойством наделялись 
шумя щие в коробочке семена), символ пло-
дородия, в силу своей плодовитости и опять-
таки наполненности коробочки семенами – 
образ оплодотворенности. В этой связи не 
случайно, что мак был так популярен в ис-

---

67
к символике мотивов вышивки локальных центров
кусстве номадов. Даже перейдя к оседлому 
образу жизни, степняки сохраняли любовь к 
этому цветку, емкому символу плодородия, 
веря в его магическую способность обеспе-
чить продолжение рода. Принимая во вни-
мание использование опиатов в народной 
медицине и шаманской практике, а также 
главенствующую роль маков в сезонных 
праздниках цветов, 
сюзане с их изображе-
ниями обретают огромный интерес.
В целом разнообразная ландшафтная 
специфика области – наличие обширных 
равнин, благоприятных для земледелия, и 
горных пастбищ со степными приделами, 
где локализовались скотоводческие хозяй-
ства, – непосредственным образом влияла 
на характер местного искусства, в котором 
отразились взаимодействия городской и ко-
чевнической художественных традиций.
Возвращаясь к вопросу атрибуции, от-
метим, что использование определения 
«локаи» все же является некорректным, 
поскольку заказчиками этих вышивок мог-
ли быть представители разных племенных 
групп. Так, аналогичные растительные мо-
тивы характерны для кунгратских 
илгичей 
конца XIX – нач. XX в.; также в середине 
ХХ в. кунграты Сурхандарьи производят 
сюзане, цветочные мотивы которых перекли-
каются с узорами так называемой локайско-
шахрисабзской группы.
Подводя итоги главы, отметим, что шахри-
сабзская вышивка развивалась в постоянном 
контакте с бухарской и нуратинской. Вместе 
с тем специфика местного стиля заключается 
в первую очередь в удивительной верности 
зороастрийским символам. Последние орга-
нично вплетаются в растительно-цветочный 
Пример сюзане, атрибутируемого как «Шахрисабз, локаи» (фрагмент). Связь подобных 
сюзане с лока ями объясняется, в частности, с тем, что некоторые элементы их декора вос-
ходят к искусству степных полукочевых племенных групп. Однако учитывая тот факт, что локаи 
не проживали в близлежащих к этому городу районах, подобная атрибуция объясняется нами, 
скорее, как коммерческий прием. Вероятно, авторство данной и аналогичных вышивок 
принадлежит шахрисабзским мастерицам, выполнявшим заказы полукочевой знати

---

68
сады небесные и сады земные
Вышивка Карши
Одним из центров, тяготеющих к шахри-
сабзским традициям вышивки, был Карши. 
Информация о каршинской вышивке XIX – 
нач. XX в. крайне скудна в первую очередь 
в силу плохой сохранности фактического 
материала. Однако немногочисленные ее 
примеры дают возможность заметить, что в 
Карши производилась самобытная по стилю