|
Андреев Ю.В. 1996; Молев Е.А. 2003; Греки и варвары Северного При-
черноморья. 2005. Примечательно, что Б. Функ в своей подборке не включает
скифов в число тех, к кому приложимо слово βάρβαρος (Funck B. 1981).
9
У Геродота: «и фракийцы, и скифы, и персы, и лидийцы, и почти все
варвары» (Hdt. 2. 167).
10
Hartog F. 1979, 1137: Dans le savoir partagé de Antiquité le Scythe
représente le nomade par excellence. Применительно к хозяйственному
строю: «Самая яркая черта экономического уклада Скифии, поражавшая
воображение греков, — это их кочевнический образ жизни» (Подосинов
А.В. 2013, 221).
С.М. Перевалов. С
КИФЫ КАК НОМАДЫ
...
27
У скифского племени одно самое значительное из всех человече-
ских дел устроено самым мудрым образом сравнительно со всем,
что нам известно, а все прочее я не одобряю. Самое же значи-
тельное их достижение состоит в том, что никто из тех, кто
вторгся к ним, не может спастись бегством, а если они не поже-
лают, чтобы их обнаружили, захватить их невозможно: ведь они
не основывают ни городов, ни укреплений, но все они, будучи
конными стрелками, возят свои дома с собой, получая пропита-
ние не от плуга, а от разведения домашнего скота; жилища у них
на повозках. Как же им не быть непобедимыми и недоступными
для нападения? (Hdt. 4. 46. 2–3. Пер. под ред. А.И.Доватура).
Не варварство, а номадизм определяет скифов и отношение к
ним греков. Скифы, по-видимому, были одним из первых народов,
освоивших кочевой образ жизни, и первым, о котором остались
связные описания историко-этнографического характера. Происхо-
ждение кочевого хозяйства, столь отличного от оседлого, активно
обсуждается в науке. В XIX веке, под влиянием эволюционной тео-
рии Дарвина номадизм рассматривался как стадия развития между
охотой и земледелием
11
. В трактовке Л.Г. Моргана–Ф. Энгельса,
оказавшей сильное влияние не позитивистскую социологию, одо-
машнивание животных предшествовало окультуриванию злаков
12
.
11
Di Cosmo N. 2002, 21.
12
Применительно к средней ступени варварства Морган пишет: «Эта
ступень начинается в восточном полушарии с приручения животных»
(Морган Л.Г. 1935, 319). «Обращаясь к восточному полушарию, мы нахо-
дим здесь в том же периоде туземные племена, которые имели домашних
животных, дававших им мясную и молочную пищу, но, вероятно, не возде-
лывали огородов и не знали мучной пищи. Великое открытие, что дикая
лошадь, корова, овца, осел, свинья и коза способны к приручению и при
разведении и содержании стадами могут стать, постоянным источником
пищи, должно было послужить могучим импульсом прогресса человечест-
ва. Но действие его не могло обнаружиться в полной мере, пока не разви-
лась постушеская (sic) жизнь, необходимая для содержания стад скота. Ев-
ропа, представлявшая собой по преимуществу лесную страну, не была
пригодна для пастушеской жизни; напротив, травянистые степи Централь-
ной Азии, а равно по Эфрату, Тигру и другим азиатским рекам были естест-
венной родиной пастушеских племен» (Там же, 320). Ему вторит
Ф. Энгельс. «Средняя ступень (варварства — С.П.). На востоке начинается
с приручения домашних животных» (Энгельс Ф. 1976, 24). «На востоке
М
ОДУС ПОГРАНИЧЬЯ ЦИВИЛИЗАЦИИ И ВАРВАРСТВА
28
В настоящее время считается, что возникновение пастушеского ско-
товодства было невозможно без опоры на другие отрасли хозяйства,
в частности, — на земледелие, и кочевничество явилось завершаю-
щей фазой развития скотоводства, начинавшегося в условиях осед-
лости
13
. Само кочевничество также прошло несколько стадий разви-
тия. С.А. Плетнева выделяла (на средневековом материале, что не
столь важно для нас, ввиду цикличности функционирования степ-
ных кочевых образований, позволяющей использовать метод исто-
рических аналогий
14
) три стадии, скифы VI–V вв. до н.э. находились,
по-видимому, на второй, для которой были свойственны: в хозяйст-
ве — переход от таборного кочевания к «полукочеванию» через ог-
раничение (размежевание, закрепление) территории кочевания для
каждой орды, племени или рода; в военной сфере — смена опусто-
средняя ступень варварства началась с приручения животных, дающих мо-
локо и мясо, между тем как культура растений, по-видимому, ещё очень
долго в течение этого периода оставалась здесь неизвестной. Приручение и
разведение скота и образование крупных стад, по-видимому, послужили
причиной выделения арийцев и семитов из прочей массы варваров. У евро-
пейских и азиатских арийцев домашние животные имеют ещё общие назва-
ния, культурные же растения — почти никогда. Образование стад вело к
пастушеской жизни в пригодных для этого местах: у семитов — на травя-
нистых равнинах вдоль Евфрата и Тигра, у арийцев — на подобных же рав-
нинах Индии, а также вдоль Оксуса и Яксарта, Дона и Днепра» (Там же,
25). «В Азии они нашли животных, которых можно было приручать и в
дальнейшем разводить в приручённом состоянии. За самкой дикого буйвола
нужно было охотиться, приручённая же — она ежегодно приносила телёнка
и, кроме того, давала молоко. У некоторых наиболее передовых племён —
арийцев, семитов, может быть уже и у туранцев — главной отраслью труда
сделалось сначала приручение и лишь потом уже разведение скота и уход
за ним. Пастушеские племена выделились из остальной массы варваров —
это было первое крупное общественное разделение труда. Пастушеские
племена производили не только больше, чем остальные варвары, но и про-
изводимые ими средства к жизни были другие. Они имели, сравнительно с
теми, не только молоко, молочные продукты и мясо в гораздо бо́льших ко-
личествах, но также шкуры, шерсть, козий пух и всё возраставшее с увели-
чением массы сырья количество пряжи и тканей» (Там же, 178).
13
О «неавтаркичности» (non-autarky) кочевого хозяйства, его зависимо-
сти от земледелия и ремесла: Khazanov A.M. 1984, 81; Хазанов А.М. 2002, 153.
14
Об этом: Di Cosmo N. 2015, 51–54.
Do'stlaringiz bilan baham: |
