Лекции по древней русской литературе. — Л. Издательство лгу

49 
и. 
И . С р е з н е в с к и й . Материалы для словаря древнерусского язы­
ка по письменным памятникам, тт. 1— 3. С П б ., 1893— 1912.
102

---

Игореве», его выхода в свет с нетерпением ждут все специалисты 
по древней русской литературе.50
Изучение лексики «Слова» открывает блестящие перспек­
тивы для толкования его текста, позволяет по-новому прочесть 
места, давно кажущиеся ясными.
Так, в плаче Ярославны мы встречаемся с двумя словами — 
«зегзиц-а» и «бе-брян», известными и по, другим памятни­
кам древнерусской письменности. «Зегзица» переводится словом 
«кукушка», «бебрян» — «бобровый». Контекст, где они употреб­
ляются, следующий:. «На Дунай Ярославнынъ гласъ слышитъ: 
зегзицею незнаемъ, рано кычеть: полечю, рече, зегзицею по 
Дунаеви; омочю бебрянъ рукавъ въ Каялѣ рѣцѣ, утру князю 
кровавыя его раны на жестоцѣмъ его тѣлѣ».
Обычно этот отрывок переводят так: «На Дунае Ярославнин 
голос слышится, кукушкою безвестною рано кукует: „П олечу,— 
говорит, — кукушкою по Дунаю, омочу бобровый рукав в 
Каяле-реке, утру князю кровавые его раны на могучем теле” ».
Или « .. .Полечу, — сказала, — кукушкою по Дунаю, омочу 
бобровый рукав в Каяле-реке, оботру князю кровавые его раны 
на крепком его теле».
Но возможен иной перевод, более близкий к оригиналу. Вы­
зывает сомнение перевод слова «зегзнца» — кукушка'. Зоолог 
Н . В. Шарлемань напомнил, что кукушка не летает вдоль рек, 
и указал, что на Десне, между Коропом и Новгород-Северским, 
встречаются слова «гігічка», «зігічка», «зігзічка», обозначаю­
щие чайку, а не кукушку.51 Слово «бебрян» — прилагательное 
от «бобр», «бебр», а это слово, оказывается, имело в древнерус­
ском языке не одно, а два значения: 1) известное пушное жи­
вотное и 2) белая шелковая ткань.52 В свете этих данных есть 
основание «бебрян рукав» перевести как «белый рукав» (сши­
тый из белой шелковой ткани) и в целом перевод этого отрывка 
следующий: «На Дунае Ярославны голос слышится, чайкою не­
ведомой утром рано стонет: „Полечу я чайкою по Дунаю, омочу 
рукав я белый во Каяле-реке, утру князю кровавые раны на 
могучем его теле” ».
Другой пример иного понимания текста-«Слова» в резуль­
тате нового комментария: «Тъй бо Олегъ мечемъ крамолу ко- 
ваше и стрѣлы по земли сѣяш е...» Испуганный громом и «зво­
ном» военных приготовлений Олега Святославича, князь Вла­
димир Мономах (он княжил тогда в Чернигове) «по вся утра 
уши закладаше въ Черниговѣ».