Конфуцианство

вэнь\
Если бы Небо намеревалось погу­
бить это 
вэнь
(сы 
вэнь),
то и я, смертный, ничего не уз­
нал бы о ней. Если же Небо не намеревается погубить 
это 
вэнь
, то какое мне дело до людей из местности Ку­
ан! [«Лунь юй», 9— 5[.
Совершенно очевидно, что говоря о неком осо­
бом «этом вэнь», перешедшем к нему от Вэнь-вана, 
Конфуций имел в виду отнюдь не свою начитанность 
в древних текстах, а духовное наследие, восприня­
тое им по воле Неба и, по всей видимости, доста­
точно важное для судеб человечества, поскольку 
Небо заботилось о нем и не давало ему погибнуть. 
Нам представляется возможным интерпретировать 
сы вэнь в том же духе, что и креативную силу дэ 
Вэнь-вана, — как сверхъестественную способность 
созидать гармонию в человеческом коллективе. Наи­
более существенное отличие того вэнь, которое Кон­
фуций носил в себе как наследник Вэнь-вана, за­
ключается в том, что оно ни коем образом не было 
связано с текстами или с каким-либо иным видом 
обучения. По содержанию его можно свести к спо­
собности ненасильственного установления порядка, 
ненасильственного властвования, которое, став пред­
метом спекуляции, открывало широкие просторы для 
различных идеологических построений. Но ядро —
ненасильственная власть — оставалось постоянным. 
Не случайным, на наш взгляд, является и то, что, 
как правило, тексты, посвященные духовному отцу 
чжоуской империи, подчеркивают этот ненасильствен­

---

Ч
асть
2. К
о н ф у ц и а н с т в о
(О
б щ и й
очерк
)
229
ный аспект его правления. Вот, например, текст стелы 
для храма Вэнь-вана, принадлежащий кисти лите­
ратора периода конца Тан— начала Пяти династий 
(X в.) Сюй Иня:
Подданные десяти тысяч государств
Приносят ко двору свою предельную искренность.
Они подобны течению ста рек,
Несущих свои воды в синее море.
Надо сказать, что в целом категория вэнь в зна­
чении благой силы Вэнь-вана в конфуцианской док­
трине не получила своего развития. Однако подобный 
подход к вэнь сохранился в императорской идеоло­
гии в эстетической и художественной литературе. 
На литературе мы остановимся несколько позже. 
Сейчас же скажем несколько слов об император­
ской идеологии. Там вплоть до самого конца мань­
чжурской империи вэнь в его древнем ритуальном 
значении, как вэнь Вэнь-вана и как антитеза при­
менению оружия, стабильно сохранялось в офици­
альном языке. Это становится особенно наглядным 
при рассмотрении императорской титулатуры, где 
антонимы вэнь и у («оружие»), соединившись в проч­
ный бином, служат обозначением полноты и совер­
шенства императорской власти, как бы свидетель­
ствуя о том, что данный император в совершенстве 
владеет искусством управления, имея в виду и при­
нудительный, и свободный от насилия вид властво­
вания, и что при необходимости он применит имен­
но тот способ, который нужно, и именно в той ме­
ре, которая необходима. Приведем пример. Один из 
своих манифестов сунский император Шэнь-цзун 
(1068— 1085) начал так:
Я, император, вверху копирую Ясное Небо, вдали 
исследую Дао-путь древности. И п р о с в е т л е н н о с т ь и

---

230
А. С. 
М артынов. 
КОНФУЦИАНСТВО
в о и н с т в е н н о с т ь (
вэнъ-у)
во мне присутствуют во всей 
полноте и дают возможность завершить славные подви­
ги [государственного строительства]. М ои гуманность и 
сыновняя почтительность пользуются доброй славой и 
помогают мне еще более усилить цветение моей беспре­
дельной силы