Конфуцианство

Ч
а с т ь
 1
КОНФУЦИЙ. 
ЖИЗНЬ 
И УЧЕНИЕ
• Б
и о г р а ф и я
 К
о н ф у ц и я
Как известно, во всех сопоставимых с конфуциан­
ством религиозно-идеологических системах жизнь 
основателя становится неотъемлемой частью док­
трины, в результате чего первоначальные сведения 
о данном историческом лице существенно меняют­
ся, трансформируясь в цепь показательных эпизо­
дов, иллюстрирующих учение. Не избежал этой уча­
сти и Конфуций. Но поскольку в отличие от всех 
остальных учений, которые представляли собой ми­
ровые религии спасения — христианство, буддизм 
и ислам, — конфуцианство было основано на сугу­
бо светском мировоззрении, то в нем не произошла 
обычная в таких случаях сакрализация основателя 
(хотя Конфуций и был включен в официальный госу­
дарственный культ). А это, в свою очередь, свело на 
нет необходимость присутствия какого-либо сверхъ­
естественного элемента в том, что по самой логике

---

10
А. С. 
МАРТЫНОВ. 
КОНФУЦИАНСТВО
исторического процесса должно было превратиться 
в некий вариант «жития». Биография Конфуция ос­
новывается главным образом на том, что содержит­
ся в «Лунь юе» («Беседах и суждениях») — своде 
записей, сделанных его учениками, и на тех сведе­
ниях, которые удалось собрать великому китайско­
му историку Сыма Цяню (1459— 89 гг. до н. э.). 
Она представляет собой вполне реалистическое по­
вествование о вполне достоверном историческом персо­
наже, в жизни которого, по сути дела, не было ни­
чего примечательного. Правда, здесь необходимо 
сделать существенную оговорку: многое будет зави­
сеть от нашего подхода. Если мы будем подходить к 
биографии основоположника официального китай­
ского мировоззрения с точки зрения любителя се­
рии «ЖЗЛ», то нам действительно может показать­
ся, что в жизнеописании недостает ярких красок и 
интригующих, захватывающих сцен. Но все, как по 
мановению волшебной палочки, изменится, если мы 
соотнесем это повествование с учением Конфуция и 
поймем, что обыкновенный, хотя и очень достойный 
человек, располагавший, по сути дела, такими же 
возможностями, как и мы с вами, не только предла­
гает нам свое учение, но и всей своей жизнью свиде­
тельствует о том, что оно вполне пригодно для прак­
тического применения. Именно с этой точки зре­
ния, как нам представляется, биография Конфуция 
приобретает первостепенный и непреходящий интерес. 
★
* *
Конфуций (Кун Цю, Кун-цзы) родился в 551 г. 
до н. э. в семье обедневшего аристократа. Место 
его появления на свет на горе Нишань хорошо из­
вестно. Более того, оно превращено в туристический 
объект, где довелось побывать и автору этих строк.

---

Ч
асть
1. К
о н ф у ц и й
. Ж
и з н ь
и
умение
11
Исторический период, на который пришлось рожде­
ние того, кому суждено было подняться до уровня 
совершенных мудрецов, отмечен был в Китае резким 
повышением политической активности на местах, 
поскольку огромная Чжоуская империя существова­
ла в те годы почти номинально. Реально Китай был 
раздроблен на множество мелких владений и некото­
рое число достаточно крупных княжеств, находивших­
ся между собой в весьма сложных и нестабильных от­
ношениях. Шла ожесточенная борьба за существова­
ние и за лидерство, сопровождавшаяся серьезными 
вооруженными конфликтами и нелегкими дипломати­
ческими маневрами. На языке идеологов того времени 
это означало, что Поднебесная утратила свой Дао- 
путь, а ритуал и музыка пришли в упадок. В этой ат­
мосфере и формировался молодой Конфуций.
Надо сказать, что судьба не была к нему чрез­
мерно благосклонна. Он рано осиротел, что в Ки­
тае, пожалуй, значило гораздо больше, чем где бы 
то ни было. Конфуций еще ребенком теряет отца, а 
в 535 г. до н. э. еще неокрепшим юношей хоронит 
свою мать, которой он был обязан очень многим и 
прежде всего любовью к учебе, что станет одной из 
главнейших черт его характера на всю жизнь. В 
533 г. до н. э. Конфуций женится, получает неболь­
шую должность в своем родном княжестве Лу и на­
чинает обычный путь служилого человека — «бла­
городного мужа* {или). Но интересы молодого чело­
века не ограничиваются его служебными функциями. 
Он рано начинает думать о судьбах всей Поднебесной. 
Об этом красноречиво свидетельствует его неотступ­
ное стремление познакомиться с большим миром, 
лежащим за пределами его родного, но очень не­
большого княжества Лу. Судьба улыбнулась моло­
дому философу, и где-то около 519 г. до н. э. он по­

---

12
А. С. 
М
а р т ы н о в
. 
КОНФУЦИАНСТВО
лучает возможность сопровождать одного влиятель­
ного луского сановника в его поездке в столицу им­
перии город Лои. Предание, включенное Сыма Ця­
нем в жизнеописание Конфуция, утверждает, что 
там произошла его встреча с основоположником дао­
сизма знаменитым философом Лао-цзы. На проща­
ние умудренный жизнью философ подносит своему 
молодому коллеге чрезвычайно интересный «словес­
ный подарок», напутствие, которое свидетельствует 
о том, что к этому времени Конфуций уже успел 
заявить о себе и показать миру, кто он такой и кем 
он собирается стать. Лао-цзы сказал: «Ясный ум 
глубоко исследует и тем самым приближает себя к 
смерти. Происходит это из-за любви обсуждать дру­
гих людей. Тот, чьи рассуждения обширны, охваты­
вает своими суждениями многое и тем подвергает 
себя опасности. Происходит это из-за выявления зла 
в других людях. (Подобная опасность распростра­
няется и на близких рассуждающего), поскольку ни 
один человек, будучи сыном (своих родителей), не 
принадлежит только самому себе, так же, как ни один 
человек, будучи чиновником, не принадлежит только 
самому себе».
По нашему мнению, этот «словесный подарок» 
говорит о многом. Во-первых, уже стало ясно, что 
Конфуций стремился к нравственному обновлению 
людей. Во-вторых, уже можно было понять, что он 
мечтал о столь радикальной трансформации челове­
ка, которая могла затронуть интересы многих людей. 
И в-третьих, что сразу почувствовал старый даос и 
чему, по всей видимости, еще не придавал большо­
го значения молодой мыслитель из Лу, это чрезвы­
чайно опасный характер подобного занятия.
Следующий период в жизни Конфуция связан с 
так называемым «переворотом, вызванным петуши­

---

Ч
а сть
1. К
о н ф у ц и й
. Ж
и зн ь
и
умение
13
ными боями». За этот период — с 517 по 497 г. до 
н. э. — он уже вполне сложился как администратор 
и достиг вершины в своей служебной карьере, зани­
мая, правда, короткое время, пост главы Ведомства 
общественных работ. На ответственных постах Кон­
фуций проявил себя как решительный сторонник силь­
ной княжеской власти и стойкий противник аристо­
кратического сепаратизма, который исходил в Лу 
главным образом со стороны так называемых «трех 
семей», имевших некоторые основания претендовать 
на княжеский престол. Именно этот политический 
курс и привел к крушению его политической карье­
ры. В теоретическом плане в этот период наиболь­
ший интерес представляют беседы Конфуция с цис- 
ким князем Цзин-гуном о проблемах государствен­
ного управления. На вопрос Цзин-гуна о наиболее 
эффективном способе управления государством лу- 
ский мыслитель дал такой ответ, который до послед­
них дней императорского Китая не переставал зву­
чать грозным предостережением для всех облечен­
ных верховной властью.
Конфуций заявил: «Пусть государь будет государем, 
подданный — подданным. Пусть отец будет отцом, а 
сын — сыном» («Лунь юй», 12— 11].
Если соотносить это высказывание с практиче­
ской политикой, то, по всей вероятности, Конфуций 
хотел сказать главе соседнего княжества, что политик 
должен постоянно стремиться к достижению тож­
дества между бурной и не всегда приглядной кон­
кретной политической деятельностью и теми этиче­
скими идеалами, которые выработаны духовной куль­
турой. Иными словами, в этом скупом высказывании 
мыслитель из Лу поставил перед правителями того 
времени — а сейчас можно сказать, что и перед

---

14
А. С. 
М
а р т ы н о в
. 
КОНФУЦИАНСТВО
всем человечеством, — казалось бы, довольно скром­
ную, но, по всей видимости, в принципе невыпол­
нимую задачу, к разрешению которой, как к гори­
зонту, можно только стремиться. Ответ Цзин-гуну 
заложил основу для формирования в рамках конфу­
цианской доктрины концепции чжэн мин («выправ­
ления имен»), о которой нам еще не раз придется 
упоминать.
Немалый теоретический интерес представляет и 
ответ Цзин-гуна, отнюдь не самого глупого из кня­
зей того времени, на услышанную от Конфуция афо­
ристически четкую и краткую формулу управления 
государством:
Князь воскликнул: «Прекрасно! Думаю, если госу­
дарь не будет государем, подданный [не будет] поддан­
ным. Если отец не будет отцом, а сын — сыном, то [не 
знаю, смогу ли я] есть хлеб, даже если он у меня бу­
дет!» [«Лунь юй», 12— 11].
Любопытно отметить, что почти при полном лек­
сическом тождестве восклицания Цзин-гуна с на­
ставлением Конфуция мысль князя несет в себе со­
вершенно иное содержание. Если Конфуций озабо­
чен тем, чтобы власть имущие в своих действиях 
достигали определенного этического идеала, свой­
ственного их положению, то Цзин-гуна занимает 
противоположная сторона этой же проблемы. Бесе­
дуя с Конфуцием, князь вдруг ясно почувствовал, 
сколь хрупок государственный порядок, который га­
рантирует всем более-менее нормальную жизнь, что 
этот порядок находится в прямой зависимости от 
людей, занимающих места во властных структурах 
и что стоит только этим людям перестать соответ­
ствовать своему служебному положению, как поря­
док рухнет и все население княжества, начиная с

---

Ч
асть
1 К
о н ф у ц и й
. Ж
и зн ь
и
учен и е
15
самого князя, утратит возможность спокойно есть 
свой хлеб.
Много лет спустя в нашей стране один умный 
человек, литературный персонаж Ф. М. Достоевского, 
как бы вторя восклицанию Цзин-гуна, провидчески 
заметил, что если Бога нет, то и он капитаном счи­
таться не может. Общественность того времени, за­
нятая совершенно иными проблемами, вяло отреаги­
ровала на эту мысль, за что сполна и поплатилась. 
Через несколько десятилетий каждый желающий, 
ввергнутый в ужасы гражданской войны, мог во­
очию убедиться в справедливости предсказаний Ф е ­
дора Михайловича.
В беседе с Цзин-гуном Конфуций, по сути дела, 
уже не был странствующим политическим советни­
ком, специалистом по устранению текущих недостат­
ков в государственном управлении. Он, с точки 
зрения современников, превратился в идеолога, в ос­
новоположника некоего духовного направления, кото­
рое вполне могло выглядеть недостаточно практичным, 
тогда как в долгосрочной исторической перспективе 
претендовало на статус вечной ценности.
Пребывание Конфуция в княжестве Ци в опре­
деленном отношении может быть рассмотрено как 
некое состязание двух политиков: пришлого —
Конфуция — и местного — Янь Ина. Как политиче­
ский советник Янь Ин (?— 500? г. до н. э.) достиг 
таких высот, которые Конфуцию тогда и не сни­
лись. Благодаря своей ориентации на «гармонию» 
(хэ) как политическую категорию первостепенной 
важности и своему искусству политика-практика 
Янь Ин прочно удерживал в Ци статус второго лица 
в государстве в течение трех княжений: при Мин- 
гуне (581— 554), при его сыне Чжуан-гуне (553—
548 гг. до н. э.) и внуке Цзин-гуне, с которым и бе­

---

16
A. C. М
а р т ы н о в
. 
КОНФУЦИАНСТВО
седовал Конфуций. По всей вероятности, именно он 
помешал осуществиться мечте луского пришельца 
обосноваться в процветающем государстве и отго­
ворил своего князя от его намерения дать лускому 
мыслителю земельный удел и государственный пост. 
По-своему Янь Ин был прав: Конфуций как практи­
ческий политик мог и не оправдать возлагавшихся на 
него надежд.
У специалистов существуют большие и доста­
точно обоснованные сомнения в том, принадлежит 
ли тот отрицательный отзыв о Конфуции, который 
Сыма Цань поместил в свои «Исторические записки». 
Янь Ину. Но даже в том случае, если это действи­
тельно позднейшая моистская критика конфуциан­
ства, в ней несомненно имеются достоверные эле­
менты. То, что должно было неизменно вызывать 
резкий протест у политика-практика, сориентиро­
ванного на сиюминутную выгоду, так это, безус­
ловно, чрезмерный ритуализм Конфуция или, как 
аттестовал эту сторону конфуцианства Янь Ин, «по­
хоронные излишества, подрывающие хозяйство», «нау­
ка, для постижения которой требуется несколько 
поколений» и «ритуал, в котором не разберешься и 
за целый год». Конечно, в своей критике пришельца 
из Лу Янь Ин был не во всем и не совсем прав, но, 
как бы то ни было, она звучала вполне убедительно. 
Устроиться в Ци Конфуцию при таком противодей­
ствии не удалось, пришлось возвращаться на роди­
ну и вновь пытаться применить там свои политиче­
ские способности. Надо сказать, что на сей раз Кон­
фуцию удалось многое. Во всяком случае, в один из 
важнейших моментов внешнеполитических взаимо­
отношений между княжествами Ци и Лу — на 
встрече двух князей в местечке Цзягу в 499 г. 
до н. э. — мы видим Конфуция в весьма важной

---

Ч
а сть
1. К
о н ф у ц и й
. Ж
и зн ь
и
у чен и е
17
роли заведующего протокольной частью, которую 
он умудрился сделать решающей во всем этом меро­
приятии.
Реальная политическая необходимость встречи 
двух государств сводилась, по всей видимости, к 
следующему: Ци хотело заручиться поддержкой лу- 
ской армии в своих военно-политических целях, а в 
Лу стремились вернуть обратно недавно захвачен­
ные цисцами луские земли. Должен был произойти 
нормальный политический торг. Однако Сыма Цянь, 
историк, отличавшийся достаточной трезвостью и 
логичностью в освещении подавляющего большин­
ства исторических событий, упомянутых в его «Ис­
торических записках», дает довольно сомнительную 
картину встречи в Цзягу, превращая внешнеполи­
тическое мероприятие в ритуалистический поеди­
нок, в котором Конфуций становится главным дей­
ствующим лицом. Правда, надо оговориться, что, 
согласно всем источникам по истории этого време­
ни, ритуальный момент во внешней политике дей­
ствительно играл очень большую роль. Столкновение 
подлинных политических интересов часто оформля­
лось в виде ритуальных конфликтов, так что иска­
жения или излишние акценты, поставленные Сыма 
Цянем, в действительности могут оказаться намно­
го меньшими, чем это представляется современному 
читателю.
По версии Сыма Ц^ня, в Цзягу произошло следую­
щее. Конфуций, как лицо, ответственное за офици­
альный протокол, вынужден был дважды прерывать 
мирное течение этого дипломатического мероприя­
тия. Первый раз — когда по инициативе циской 
стороны перед князьями исполнялась «музыка че­
тырех сторон света», иными словами — «варвар­
ская». Конфуций счел это оскорблением «высоких

---

18
А. С. 
МАРТЫНОВ. 
КОНФУЦИАНСТВО
договаривающихся сторон» и в ультимативном тоне 
потребовал прекратить танцевальные номера, носив­
шие устрашающий характер, что и было сделано.
Второй раз все обстояло гораздо более серьез­
ным образом. В качестве «дворцовой», то есть офи­
циальной циской музыки, циская делегация предло­
жила, как утверждает Сыма Цянь, откровенно шу­
товскую программу. Возможно, все это было сделано 
намеренно, чтобы посмотреть, насколько слабы лусцы 
и на какое ритуальное унижение они готовы пойти. 
Если это было действительно так, то действия Кон­
фуция в данной ситуации надо признать достойны­
ми высших дипломатических похвал. В приливе гнева 
луский распорядитель потребовал смертной казни 
для актеров, участвовавших в шутовских номерах, 
обвинив их — простолюдинов — в насмешках над 
носителями княжеского достоинства. Как утвер­
ждает Сыма Цянь, требование было принято и при­
ведено в исполнение, причем, опять-таки, видимо, 
по ритуальным соображениям, «руки и ноги актеров 
были разбросаны в разные стороны».
Признаемся, что подобный поступок заведующего 
протокольной частью не очень согласуется с оф ор­
мившимся в течение двух тысячелетий светлым об­
разом справедливого и осторожного мудреца, при­
зывавшего всех окружающих руководствоваться «гу­
манностью и долгом» (жэнь и), и потому многие 
синологи сомневаются в исторической подлинности 
этого эпизода. Но может оказаться и так, что наши 
сомнения вызваны тем, что мы недостаточно хоро­
шо знаем то общество, где формировалась конфуци­
анская доктрина, формировалась, между прочим, 
как антитеза вульгарным нравам, хотя она и стара­
лась скрыть свои диссидентские наклонности. Это —
вопрос открытый. Несомненно в этом деле лишь то.

---

Ч
асть
1. К
о н ф у ц и й
. Ж
и зн ь
и
у чен и е
19
что у луской стороны были веские основания расце­
нивать встречу в Цзягу как свою дипломатическую 
победу.
Согласно Сыма Цяню, эпизод с актерами потряс 
Цзин-гуна, который поспешил отправиться восвоя­
си, а прибыв на родину, заявил своему окружению, 
что в Лу стали использовать советы Конфуция, бла­
годаря чему княжество имеет возможность двигаться 
Дао-путем, тогда как он, по вине своего окружения, 
шел всего лишь путем северо-восточных варваров. 
Услышав подобное обвинение, заведовавший прото­
колом с циской стороны посоветовал Цзин-гуну до­
стойным образом исправить допущенные ошибки и 
вернуть княжеству Лу захваченные ранее земли. 
Так завершилась встреча в Цзягу, которую можно 
рассматривать как личный успех Конфуция, причем 
успех «международного» масштаба.
По всей видимости, будучи окрыленным своим 
успехом в Цзягу, Конфуций решил перейти к боль­
ной проблеме своего родного княжества — к обес­
печению в нем политической стабильности. Говоря 
об эпизоде с петушиными боями, мы уже касались 
внутриполитической ситуации в луском государст­
ве, которое страдало хронической нестабильностью. 
Причина заключалась в том, что власть луского 
князя была почти номинальной. Реальной политиче­
ской силой обладали три могущественные кровно­
родственные группы, патронимии, располагавшие 
обширными и укрепленными владениями и наследо­
вавшие важнейшие государственные должности. Наи­
более сильной среди них была патронимия Цзи,