отрасли все больший вес непатентованные
лекарственные средства,
которые имитируют их патентованные аналоги, непременно урезали бы
возможности Merck по установлению ценообразования, лишив компанию
миллиардов
долларов
выручки,
обеспечивающей
наибольшую
рентабельность. Кроме того, база выручки, относительно которой
Джилмартину нужно было показать рост, была значительно больше, чем
при его предшественнике Рое Ваджелосе. Одно дело —
разработать
достаточно много лекарств для того, чтобы расти с уровня примерно $5
млрд, что сделал Ваджелос в конце 1980-х годов, и совершенно другое —
разработать столько лекарств, чтобы подпитывать такой же или более
быстрый рост с уровня в S25 млрд. с чем столкнулся Джилмартин в конце
1990-х годов. И компании вроде Merck, полагавшейся в основном на
научные исследования, обеспечивать рост было все труднее и труднее; в
соответствии с данными Гарвардской бизнес-школы, шансы того, что
любая новая молекула принесет прибыль, были равны примерно 1 к 15000
57
.
«Но если Джилмартин и обеспокоен, то не показывает этого», — писал
журнал BusinessWeek в 1998 году.
58
Но почему
Merck была так уверена в
своих перспективах? Отчасти ответ содержится во втором абзаце
обращения председателя совета директоров из годового отчета за 1998 год:
препарат Vioxx
59
. В 1999 году компания получила одобрение Управления
по контролю за пищевыми продуктами и медикаментами США и
выпустила на рынок Vioxx, продвигая его в качестве потенциального хита
продаж, и даже обложку годового отчета украсила лозунгом «Vioxx: наш
самый быстрый и самый лучший стартап»
60
.
В марте 2000 года предварительные результаты исследования более чем
восьми тысяч больных ревматоидным артритом подтвердили мощное
конкурентное преимущество Vioxx как болеутоляющего средства с менее
выраженными побочными эффектами, влияющими на желудок, чем
популярное болеутоляющее напроксен. Но это же исследование привело к
появлению серьезных вопросов относительно безопасности Vioxx (правда,
не дав на них окончательных ответов) — было отмечено, что те, кто
принимал напроксен, сталкивались с меньшим риском «сердечно-
сосудистых тромботических явлений» (иными словами,
сердечных
приступов и приступов стенокардии), чем группа пациентов, принимавших
Vioxx
61
. Поскольку структура исследования не предполагала наличия
контрольной группы пациентов, принимающих плацебо, его результаты
можно было интерпретировать множеством разных способов: напроксен
снижает риск сердечно-сосудистых заболеваний, Vioxx повышает риск
сердечно-сосудистых заболеваний или и то и другое. Напроксен, как и
аспирин, обладает тем, что ученые называют «кардиозащитным»
эффектом, и
в Merck пришли к заключению, что различия в частоте
сердечнососудистых тромботических явлений были, «скорее всего,
связаны с этим эффектом напроксена»
62
.
К 2002 году продажи Vioxx поднялись до $2,5 млрд, а к 2004 году он
упоминался более чем в ста миллионах рецептов в США, в том числе в
рецепте для жены Джилмартина
63
. Тем временем независимые эксперты
продолжали критиковать Vioxx
64
. Merck ответила на критику результатами
внутреннего исследования более чем двадцати восьми тысяч пациентов,
которые не подтвердили повышенного риска сердечно-сосудистых
заболеваний для людей, принимавших это средство
65
.
Затем, в середине сентября 2004 года, в
группу мониторинга
безопасности, которая была сформирована в рамках исследования
способности Vioxx предотвращать образование полипов в толстой кишке,
курьер Federal Express доставил конверт с тревожными цифрами. По
словам Брука Мастерса и Марка Кауфмана, которые написали об этой
истории статью для Washington Post, члены группы мониторинга несколько
дней очень внимательно изучали полученные данные и не могли не сделать
пугающего заключения, позднее в сжатом виде сформулированного в
годовом отчете Merck: в группе пациентов, принимавших Vioxx. начиная с
18-го
месяца
приема
препарата
наблюдался
повышенный
риск
подтвержденных
сердечно-сосудистых
явлений
по
сравнению
с
контрольной группой пациентов, принимавших плацебо
66
. Совет,
управлявший исследованием,
решил прекратить его, что повергло
компанию в шок
67
. «Это было совершенно неожиданно. — заявил
Джилмартин в интервью Boston Globe, узнав об этом решении. — я был
ошарашен»
68
. К его чести, Джилмартин принял ясное и недвусмысленное
решение: 30 сентября, спустя неделю после появления новых данных.
Merck добровольно отозвала Vioxx с рынка. Акции компании рухнули с
$45 до $33, то есть рыночная капитализация всего за день снизилась более
чем на $25 млрд. а в начале ноября акционеры потеряли еще $15 млрд.
когда акции опустились ниже $26 — всего за шесть недель испарились $40
млрд рыночной капитализации
69
.
В то время, когда я пишу эти строки, перспективы Vioxx — в судах, на
рынке, для инвесторов, медицинского и научного сообщества, для широкой
публики — остаются неясными. Я не хочу сказать, что руководители Merck
были негодяями, стремившимися получить прибыль ценой жизней
пациентов, или же,
наоборот, что они — герои, отважно отозвавшие с
рынка высокоприбыльный препарат, хотя их никто об этом не просил. Я
также не считаю, что компания совершила ошибку, продвигая на рынок
этот «хит»: Merck продвигала хит за хитом десятилетия подряд, часто с
огромным успехом и большой пользой для пациентов. Скорее, речь идет о
том, что Merck взяла на себя обязательства обеспечить столь быстрый рост,
что Vioxx был
обязан
стать хитом — если бы препарат не оправдал
возложенных на
него надежд, компания расценивала бы это как
необъяснимую неудачу.
Do'stlaringiz bilan baham: 
