Исследование линий человеческого прогресса от дикости через варварство к цивилизации перевод с английского под редакцией м. О. Косвева

в такой мере основывается на жестах, что без них он был бы
совершенно непонятным. Развиваясь
и расцветая параллельно в периоде дикосди и до	позднейшей	ступени варварства, жестикуляция и
речь, в их модифицированных формах, остаются	неразрывно	связанными друг с другом. Интере­
сующиеся разрешением проблемы происхождения	языка хорошо сделают, если поищут указаний
в языке жестов.

— 25 —

чяв эти достижения в том порядке, в каком они появлялись, мы вплотную при­ близимся к младенческому периоду существования человека, когда человечество училось пользоваться огнем, давшим возможность питаться рыбой и переменить свое местожительство, когда оно пыталось создать членораздельную речь.

• 
  этом совершенно примитивном состоянии человек является не только ре­ бенком, в масштабе развития человечества, но и обладателем мозга, в который не проникла ни одна мысль, ни одно понятие, связанное с каким-либо учрежде­ нием, изобретением и открытием, — одним словом, он стоял на самой низкой ступени, но таил в себе все, чем он стал впоследствии.
  

• 
  появлением изобретений и открытий и с ростом учреждений есте­ ственно развивался и совершенствовался ум, при чем мы должны принять и постепенное увеличение самого мозга, в особенности больших полушарий. Медленность этого умственного развития была неизбежна в период дикости, ибо крайне трудно сделать самое простое изобретение из ничего или при почти полном отсутствии того, что могло бы помочь усилию ума, равно как и открыть какое-либо вещество или силу природы, которые можно бы исполь­ зовать в столь отсталом состоянии. Не менее трудно было организовать хотя бы простейшую общественную форму из такого дикого и неподатливого материала. Первые изобретения и первые общественные организации создавались, без сомнения, с наибольшим трудом и были поэтому отделены друг от друга длин­ нейшими промежутками времени. Разительную иллюстрацию дают последова­ тельные формы семьи. В этом законе прогресса, совершающегося в геометри­ ческой прогрессии, содержится удовлетворительное объяснение крайней продол­ жительности периода дикости.
  

Взгляд, что начальное состояние человечества в основе было таково, как это выше описано, не только не принадлежит современности, но и не нов. Уже некотерые поэты и философы древности признавали тот факт, что человечество начало свое существование в крайне низком состоянии, из которого поднялось медленными и постепенными шагами. Они обнаружили также, что ход развития человечества был отмечен прогрессивным рядом изобретений и открытий, но не обратили внимания на еще более решающий признак — развитие обще­ ственных учреждений.

Теперь предстоит рассмотреть важный вопрос о пропорциях этого про­ гресса, непосредственно связанный с относительной продолжительностью от­ дельных этнических периодов. Развитие человечества, с начала и до конца, совершалось в геометрической, не в строгом смысле, но по существу, прогрессии. Это вполне ясно из фактов, да и теоретически не могло происходить иначе. Всякая приобретенная сумма абсолютного знания становилась фактором даль­ нейших приобретений, пока знание не достигло современного объема. Вслед­ ствие этого, хотя прогресс совершался наиболее медленно в первый период и наиболее быстро в последний, относительный объем прогресса мог быть наи­ большим в первом периоде, если брать достижения каждого периода в отно­ шении к общей их сумме. Можно сказать, и это могло бы, наконец, получить всеобщее признание, что прогресс человечества в период дикости по отношению

• 
  сумме человеческого прогресса был значительнее, чем в последующие три подпериода варварства, и точно так же, что прогресс всего периода варвар­ ства был значительнее, чем всего последующего периода цивилизации.
  

Какова была относительная продолжительность этих этнических перио­ дов, представляется также законным объектом догадок. Точное определение ее невозможно, но можно попытаться сделать это хотя бы приблизительно. По теории геометрической прогрессии период дикости должен был быть длитель­ нее периода варварства, как последний, в свою очередь, был длиннее периода цивилизации. Если мы для отыскания относительной длины каждого периода примем время существования человека на земле в сто тысяч лет, при чем оно могло быть длиннее или короче, то мы должны будем отнести к периоду дикости, по крайней мере, шестьдесят тысяч лет. По такому расчету наиболее развитая
— 26 —

часть человеческой расы провела три пятых своей жизни в диком состоянии. Из остального времени двадцать тысяч лет, или одна пятая, должны бьгть поло­ жены на древний период варварства. Для среднего и позднейшего периодов остается пятнадцать тысяч лет и для периода цивилизации приблизительно пять тысяч.

Относительная продолжительность периода дикости скорее преуменьшена, чем преувеличена. Не останавливаясь на принципе, по которому был произ­ веден этот расчет, можно заметить, что помимо закона геометрической про­ грессии, в которой совершалось развитие человечества, определенная шкала прогресса обнаруживается повсюду и на остатках древних производств, что равным образом относится и к общественным учреждениям. Для этнологии имеет глубокое значение вывод, что развитие человечества в периоде дикости продолжительнее, чем все последующее его развитие, и что период цивилизации обнимает только небольшую часть жизни человеческой расы.

Две человеческие семьи, арийская и семитическая, благодаря смешению различных этнических стволов, превосходству средств существования или пре­ имуществам положения, а возможно, благодаря всему этому вместе, вышли пер­ выми из состояния варварства. Они были действительными основателями циви лизации \ Но их существование в качестве различных семей относится, не­ сомненно, к сравнительно позднему времени. Их предки теряются в недифферен­ цированной массе ранних варваров. Первое положительно установленное появле­ ние арийской семьи было связано с домашними животными, при чем в это время она составляла по языку и национальности один народ. Нет основания думать, что арийская или семитическая семьи развились в особые индивидуаль­ ности до начала среднего периода варварства и что их дифференциация из общей массы варваров произошла благодаря разведению домашних животных.

Наиболее развитая часть человеческой расы, так сказать, останавливалась на известных ступенях прогресса, пока какое-нибудь великое изобретение или открытие, как, например, приручение животных или плавление железной руды, не давало нового мощного толчка вперед. Во время такого застоя более отста­ лые племена, непрерывно развиваясь, приближались более или менее к тому же состоянию; ибо везде, где существовала континентальная связь, все племена должны были в известней мере участвовать в прогрессе каждого племени. Все великие изобретения и открытия распространяются сами собой, но более низко стоящие племена должны оценить их значение, прежде чем они могут их усвоить. В континентальных областях определенные племена оказываются ведущими, но такое первенство должно было неоднократно сменяться на про­ тяжении одного этнического периода. Разрушение этнической связи и жизни отдельных племен, сопровождавшееся их упадком, должно было во многих случаях и во все периоды задерживать на время стремящийся вперед поток человеческого прогресса. Однако, начиная со среднего периода варварства, арийская и семитическая семьи, повидимому, действительно представляют

• 
  ходе этого прогресса центральный ряд, который в период цивилизации мало-по-малу был занят арийской семьей одной.
  

Правильность этого общего положения может быть иллюстрирована со­ стоянием туземцев Америки в эпоху их открытия. Они начали свое жизненное поприще на американском континенте в состоянии дикости; хотя они обладали меньшей умственной одаренностью, преобладающая часть их вышла из дикости и достигла низшей ступени варварства, тогда как меньшая часть, оседлые индейцы Северной и Южной Америки, достигли средней ступени. Они приру­ чили ламу, единственное на этом континенте туземное четвероногое, обещавшее

быть полезным в домашнем состоянии, и изготовляли бронзу, сплавляя медь

• 
  оловом. Им нехватало только одного изобретения, правда, самого важного, искусства плавления железной руды, чтоб достичь высшей ступени варварства.
  

« Предполагается, что египтяне отдаленным образом связаны с семитической семьей.

— 'It —

Учитывая отсутствие какой-либо связи с более развитой частью человеческой семьи в восточном полушарии, мы должны признать, что их независимое саморазвитие из дикого состояния представляет собой замечательное явление.

• 
  то время как азиаты и европейцы терпеливо ожидали благодеяний железных орудий, американские индейцы приближались к освоению бронзы, предше­ ствующей по времени своего появления железу. За этот период замедленного прогресса в восточном полушарии американские туземцы поднялись, правда, не до того состояния, в котором они были найдены, однако достаточно близка к нему, тогда как те проходили через последний период варварства и первые четыре тысячи лет цивилизации. Это дает нам представление о том, на сколько времени они отстали на поприще прогресса от арийской семьи, — именно на продолжительность позднейшего периода варварства, к которому надо приба­ вить годы цивилизации. Арийские и ганованокие семьи, вместе взятые, иллю­ стрируют весь опыт человечества в течение пяти этнических периодов, за исклю­ чением первой части позднейшего периода дикости.
  

Дикое состояние было образовательным периодом человеческой расы. На­ чавши с нуля в области знаний и опыта, без огня, без членораздельной речи в без каких-либо производств, наши дикие предки вели великую борьбу, сначала за свое существование, затем за прогресс, пока не обезопасили себя от хищных животных и не приобрели постоянного источника средств существования. Результатом этих усилий явились мало-по-малу развитая речь и занятие всей поверхности земли. Но общество в его диком состоянии было еще неспособна к организации в большие группы. В то время когда наиболее развитая часть че­ ловечества вышла из дикого состояния и вступила на низшую ступень варварства, общая численность населения земли, вероятно, была незначительна. Всего труд­

нее было сделать первые изобретения, вследствие слабой способности дикаря

• 
  абстрактному мышлению. Всякое существенное приобретение знаний должна было служить основанием для дальнейшего прогресса, но это должно было оста­ ваться едва заметным на протяжении долгих веков, так как препятствия, задер­ живающие прогресс, почти поглощали направленную против них энергию. Достижения периода дикости не особенно заметны по своему характеру, но они представляют изумительную массу настойчивого, длившегося в течение долгого времени труда, при слабых силах, пока они не достигли достаточного совершен­ ства. Лук и стрела являются наглядной иллюстрацией.
  

Отсталость дикаря в умственном и нравственном отношении, неразвитого, неопытного, порабощенного своими низкими животными вожделениями и стра­ стями, хотя признается неохотно, тем не менее отчетливо доказывается остат­ ками древнего производства в виде кремневых и костяных изделий, пещерной жизнью в некоторых районах и остатками его скелета. Оно иллюстрируется, далее, современным состоянием диких племен, находящихся на низкой ступени развития, которые сохранились в изолированных частях земли в качестве памят­ ников прошлого. Тем не менее этому продолжительному периоду дикости при­ надлежит создание членораздельной речи и ее развитие до многосложной стадии, образование двух форм семьи, а возможно, и третьей, и родовая орга­ низация, давшая первую форму общества, заслуживающую этого названия. Все эти выводы вытекают из выставленного в начале положения, по которому чело­ вечество начало свое поприще с низшей ступени лестницы, что «современная наука считает доказанным на основании самого тщательного и исчерпывающего изучения человека и его творений» С

Подобным же образом длительный период варварства был ознаменован четырьмя событиями выдающегося значения, а именно: приручением живот­ ных, открытием хлебных злаков, применением камня в архитектуре и изобре­ тением способа плавления железной руды. Сначала, вероятно, была приручен* собака в качестве спутника на охоте, за этим, в более поздний период, посде-

1 Whitney’s Oriental and Linguistic Studies, p. 341.

— 28 —

доеала поимка молодняка других животных и выращивание его, вероятно, из простой прихоти. Потребовалось затем время и опыт для того, чтобы открыть пользу каждого животного, найти способы их разведения и научиться береж­ ливости, необходимой для сохранения животных во время голода. Если бы особая история приручения каждого отдельного животного была исследована, это дало бы ряд изумительных фактов. Этот опыт, ограниченный сомнитель­ ными возможностями успеха, содержал в себе значительную долю последующей судьбы человечества. Во-вторых, начало употребления мучной пищи, добывае­ мой посредством обработки земли, следует считать одним из величайших собы­ тий в истории человеческого опыта. Оно имело, в восточном полушарии, после приручения животных меньшее значение, чем в западном, где оно сдела­ лось средством, благодаря которому значительная часть американских туземцев поднялась на низшую, а другая часть на среднюю ступень варварства. Если бы человечество никогда не вышло из этого последнего состояния, то уже в нем оно имело средства для сравнительно легкой и приятной жизни. В-третьих, упо­ требление для постройки домов необожженных кирпичей и камня улучшило условия жизни, что имело существенное значение для развития умственных способностей и создало привычку к ремеслам, обильному источнику дальнейших усовершенствований.» Однако по отношению к более высокому призванию чело­ вечества четвертое изобретение должно быть признано самым великим собы­ тием в истории человеческого опыта, подготовляющим цивилизацию. Когда варвар, подвигаясь вперед шаг за шагом, открыл самородные металлы и' на­ учился плавить их в тигле и отливать в формы; когда он сплавил самородную медь с оловом и создал бронзу; и наконец, когда еще большим напряжением мысли он изобрел горн и добыл из руды железо, — девять десятых борьбы за цивилизацию было выиграно \ Снабженный железным« орудиями, имевшими

• 
  лезвие и острие, человек мог уже легко достигнуть цивилизации. »Производ­ ство железа было величайшим из событий в истории человеческого опыта, не знающим ничего сходного н не имеющим себе равного, в сравнении с которым все другие изобретения и открытия представляются незначительными или, по крайней мере, подчиненными. Отсюда возникли металлические молот и нако­ вальня, топор и долото, плуг с железным лемехом, железный меч, — словом, основа цивилизации, которая, можно сказать, покоится на этом металле. Отсут­ ствие железных орудий задерживало прогресс человечества в периоде варвар­ ства. |Оно оставалось бы на этой стадии до настоящего дня, если бы ему не удалось перекинуть мост через эту пропасть. Весьма вероятно, что идея плавить железную руду и ее осуществление явились только в одном каком-либо месте. Возможность знать, какому племени и какой семье мы обязаны этим изобре­ тением и вместе с тем цивилизацией, доставила бы нам особое удовлетворение. Семитическая семья была бы тогда впереди арийцев и во главе человеческой расы. Она дала человечеству фонетический алфавит и, повидимому, также зна­ комство с железом.
  

• 
  эпоху гомеровских поэм греческие племена обладали громадными мате­ риальными достижениями. Все обыкновенные металлы были им известны, точно так же, как способ плавления руды, а возможно, и превращения железа в сталь; главнейшие хлебные злаки были уже открыты вместе с искусством их возделы­
  

2. 
   Швейцарский инженер Кикрез открыл в Бернском кантоне остатки большого числа зем­ ляных плавильных печей для железной руды, вместе с инструментом, обломками железа и древес­ ным углем. Для сооружения такой печи в склоне холма делалась выемка, в которой вылеплялся из глины чан с дымоходом в форме колпака. Следов употребления мехов не было найдено. Чаны, повидимому, наполнялись чередующимися слоями измельченной руды и древесного угля; раздув. - ние пламени поддерживало процесс горения. В результате получалась пористая масса частит о расплавленной руды, которая затем ударами молота сваривалась в компактную массу. Склад дре­ весного угля был найден под слоем торфа в двадцать футов толщиной. Невероятно, чтобы эти плавильные печи были современны изобретению плавления железной руды, но, по всей вероятности, они представляли собой точную копию первобытного горна. (См. Figuier’s Primitive Man, Putnam’s ed* p. 301).
   

— 29 —

вания и употреблением плуга в полевом земледелии; собака, лошадь, осел, корова, свинья, овца и коза, как мы уже видели, были приручены и разводились

• 
  стадах. Архитектура дала здания, построенные из прочных материалов, раз­ деленные на комнаты 1 и состоящие из нескольких этажей 2; были изобретены и введены в жизненный обиход: кораблестроение, оружие, текстильные изделия,
  

изготовление вина из винограда, разведение яблочных, грушевых, оливковых

• 
  фиговых деревьев3, а также удобная одежда и полезные орудия и утварь 4. Но начальная история человечества была утрачена в забвении минувших веков. Предание восходило только до раннего варварства, далее которого оно не могло проникнуть. Язык достиг такого развития, что поэзия в ее совершен­ нейшей форме могла воплотить вдохновение гения. Заключительный период зарварства привел эту часть человеческой семьи к порогу цивилизации вооду­
  

шевленною великими достижениями прошлого, закаленною и развившеюся

• 
  школе опыта, с необузданной фантазией во всем блеске ее творческих сил. Варварство заканчивается созданием великих варваров. Тогда как состояние общества в этом периоде было понятно позднейшим греческим и римским писа­ телям, предшествующий период с совершенно иными культурой и опытом был так же глубоко чужд их пониманию, как и нашему собственному, с той лишь разницей, что, стоя по времени ближе к предыдущим эпохам, они более отчет­ ливо представляли себе отношение между настоящим и -прошлым. Им было ясно, что существует определенная последовательность в ряду изобретений и открытий, точно так же как определенный порядок в развитии тех учреждений,, благодаря которым человечество поднялось из дикого состояния до гомеров­ ской эпохи; но громадный промежуток времени между этими обоими состоя­ ниями, повидимому, не сделался предметом хотя бы даже спекулятивного размышления.