Исследование интеллекта в контексте теории мышления как процесса

Таблица 5. Фрагмент фактора "Интеллектуальный контроль"
Показатели 
Факто
р 5 
Индекс сформированности понятийных структур 0,791 
Коэффициент имплицитной обучаемости в методике Уиткина 0,712 
Уменьшение количества ошибок под влиянием произвольного контроля в 
методике Кагана 
0,460 
Замедление первого ответа в методике Кагана (рефлективность), в сек. 0,388 
Низкая интерференция в тесте Струпа (гибкий познавательный контроль), в сек. -0,384
% общей дисперсии 7,8 
Как видно из таблицы 5, высокие показатели сформированности понятийных структур 
предполагают рост эффективности непроизвольного контроля (в виде имплицитной 
обучаемости по ходу освоения процесса нахождения простой фигуры в сложной), большую 
эффективность произвольного контроля при идентификации перцептивных стимулов, 
склонность затрачивать больше времени на сбор информации до принятия первого решения в 
ситуации неопределенного выбора, большую легкость в оттормаживании доминирующих, но 
нерелевантных вербальных реакций в условиях когнитивного конфликта.
158 
Регулирующая роль понятийных структур может быть дополнительно проиллюстрирована 
результатами факторизации в условиях выделения трех составляющих их компонентов.
Так, словесно-речевой компонент (с весом 0,730) объединяется в один фактор с коэффициентом 
имплицитной обучаемости (0,610), низкой интерференцией в условиях когнитивного конфликта 
(0,599), уменьшением ошибок под влиянием произвольного контроля в условиях перцептивной 
идентификации стимулов (0,415) и замедленным темпом принятия решений (0,351).
Пространственно-визуальный компонент (с весом 0,743) объединяется в один фактор с 
уменьшением количества ошибок под влиянием произвольного контроля в условиях 
перцептивной идентификации стимулов (0,842). Кроме того, при более расширенном наборе 
переменных пространственно-визуальный компонент (с весом 0,664) вошел в один фактор с 
показателями преобладания объективированных и категориальных вопросов, заданных 
"идеальному компьютеру" (с весом 0,765 и 0,835 соответственно).
Наконец, чувственно-сенсорный компонент (с весом 0,783) объединился в один фактор с 
коэффициентом имплицитной обучаемости и низкой интерференцией в условиях когнитивного 
конфликта (0,651 и -0,488 соответственно).
Таким образом, полученные данные о существовании тесных связей между уровнем 
сформированности понятийных структур и основных структур метакогнитивного опыта 
позволяют высказать предположение о ключевой, системообразующей роли понятийных 
структур в общей структуре ментального опыта.
159 
1. Более подробное описание методики см. в Главе 6 (раздел 6.3). 

---

2. Обоснование точки зрения, согласно которой когнитивные стили характеризуют 
степень сформированности механизма непроизвольного интеллектуального 
контроля процессов переработки информации, см в Главе 4. Соответственно 
основные показатели когнитивных стилей можно рассматривать в качестве 
индикаторов сформированности метакогнитивного опыта. С другой стороны, 
показатели когнитивных стилей отражают характеристики когнитивного опыта 
полезависимость/поленезависимость - степень артикулированности 
перцептивных схем, узкий/широкий диапазон эквивалентности - особенности 
организации семантических структур, ригидный/гибкий познавательный 
контроль - меру взаимодействия словесно-речевого и сенсорно-перцептивного 
способов кодирования информации, и т.п. Таким образом, в когнитивных стилях 
представлены характеристики и когнитивного, и метакогнитивного опыта, 
которые могут быть разведены с помощью использования основных 
(традиционных) и дополнительных показателей (см настоящий раздел 
монографии). 
3. См более подробное описание методики и ее основных показателей в Главе 6 
(раздел 6.3)
5.3. Особенности организации психического времени 
в контексте проблемы интеллектуальных 
способностей
1
 
Вопрос о природе субъективного отражения времени (психического времени) занимает важное 
место в ряду центральных тем психологической науки. Особую роль этот вопрос имеет в 
психологии интеллекта, поскольку традиционная феноменология интеллекта ограничивается 
особенностями познавательного отражения объективной действительности как 
пространственной реальности. Однако объективная действительность имеет временную 
компоненту, следовательно, механизмы интеллекта также связаны с особенностями 
организации психического времени, а развитие интеллекта - с формированием все более 
адекватных форм приспособления к временным аспектам среды.
Трудности в исследовании временных впечатлений человека обусловлены как спецификой 
исходного объекта психического отражения - физического времени, так и сложностями в 
разработке методических процедур, чувствительных к порой "мгновенным" проявлениям этой 
формы психической активности.
М.С. Роговин и Е.В. Карпова отмечают, что существуют различные уровни отражения времени, 
начиная с непосредственного отражения временной длительности
159 
(в условиях восприятия очень коротких временных интервалов от 0,5 до 2 с), включая оценку 
заданных отрезков времени (в том числе при выполнении разного рода действий, под влиянием 
определенных эмоциональных состояний и т.д.), и заканчивая личностными переживаниями 
времени (в условиях реконструкции времени собственной жизни) (Роговин, Карпова, 1985).
С нашей точки зрения, наибольший интерес в плане изучения базовых механизмов отражения 
времени представляет исходный уровень формирования временных впечатлений, в частности, 
уровень непосредственного восприятия временных длительностей.
Как известно, еще Аристотель выдвинул идею о том, что объективное время может отражаться 
в психическом времени только на основе наличия некоторых изменений (в характеристиках 
внешних воздействий, состояниях человека и т.д.). Представление о связи психического 
времени с психическим отражением развито в работе П. Фресса, по словам которого 
психология времени - это не что иное, как изучение реакций человека на изменения (Фресс, 
1978). Та же идея проводится в одной из работ Л.М. Веккера, отмечающего, что основы и 
закономерности времени как психической реальности следует искать именно в особенностях 
сенсорного времени, исходной формой которого, в свою очередь, является психическое 
отражение движений и изменений (Веккер, 1981). Мы можем воспринимать и отсутствие 

---

изменений, и это последнее ощущается нами как длительность, разделяющая начало и конец 
двух изменений.
Соответственно своеобразие динамики индивидуального психического времени может 
рассматриваться как следствие чувствительности субъекта к изменениям внешней и/или 
внутренней среды, которая, как можно предположить, предопределяется особенностями 
организации индивидуального ментального опыта (в частности, мерой структурированности и 
подвижности познавательных впечатлений).
Изучение сенсорного психического времени, как нам представляется, с наибольшей 
надежностью может осуществляться на основе метода воспроизведения, позволяющего 
измерить особенности непосредственного отражения испытуемым некоторого объективного 
временного эталона в виде определенной звуковой длительности.
Особый интерес в плане анализа природы индивидуальных различий в организации 
психического времени представляют факты изначальной дифференцированности поля 
восприятия времени. Так, Б.И. Цуканов указывает, что субъективный образ временной 
длительности строится с опорой на четко определенный временной промежуток, примерно 
равный 0,87-0,89 с (Цуканов, 1985). Подобная субъективная единица представляет собой своего 
рода "перцептивный момент", выступающий в сознании как "действительное настоящее", за 
пределами которого заканчивается "прошлое" и начинается "будущее". Цуканов высказывает 
предположение о том, что "...воспринимающий субъект расчленяет длительность на ряд 
моментов "действительного настоящего". Каждый такой момент субъективно переживается как 
единичное измерение, поэтому перцептивный образ длительности выступает как функция 
некоторого числа воспринятых изменений" (Цуканов, 1985, с. 151).
Итак, можно отметить два важных, с нашей точки зрения, обстоятельства: во-первых, 
существуют индивидуальные различия в степени структурированности временного поля 
аналогично тому, как существуют индивидуальные различия в степени структурированности 
пространственного поля, и, во-вторых, восприятие длительности не является статической 
фиксацией величины временного интервала, включая
160 
в себя целостное отражение настоящего, прошлого и будущего в их последовательных 
переходах одного в другое.
Понимание механизмов отражения времени подводит нас к необходимости выявления 
особенностей организации "временного поля" субъекта, которое характеризуется такими 
отличительными чертами, как артикулированность и подвижность межвременных границ. 
Напомним в этой связи, что в свое время Э. Титченер рассматривал длительность как 
"движущуюся протяженность временного поля" (Титченер, 1914, с. 35).
Как полагают многие авторы, одной из составляющих психического времени является 
"психическое настоящее время". По сути, это форма субъективного отражения длительности 
того физического интервала времени, на протяжении которого может быть расположено 
некоторое число событий (стимулов), которые будут восприниматься как совершающиеся в 
настоящий момент. По всей вероятности, именно субъективное настоящее время выполняет 
функцию интеграции временного поля, поскольку развертка психического настоящего 
объединяет в себе отражение длительности, последовательности и одновременности (Веккер, 
1981).
Наконец, важно подчеркнуть то обстоятельство, что особенности отражения времени, 
несомненно, соотносятся с особенностями отражения пространства, поскольку существуют 
единые когнитивные механизмы, отвечающие за организацию пространственно-временной 
структуры познавательных образов. Поэтому понятие "ментального пространства" является 
терминологически не полным: возможно, следует говорить о "ментальном пространственно-
временном поле". Соответственно можно ожидать, что индивидуальные различия в работе 
механизмов отражения времени связаны с индивидуальными различиями в способности 
осуществлять пространственные преобразования.
В соответствии с вышесказанным задачи настоящего исследования были сформулированы 
следующим образом: 1) показать существование связей между непосредственным отражением 

---

временных длительностей и особенностями переживания "субъективного настоящего"; 2) 
выявить характер соотношений между особенностями временного и пространственного "полей" 
на основе анализа связей своеобразия временных образов со стилевыми и продуктивными 
характеристиками интеллектуальной деятельности, имеющими отношение к структурированию 
пространственных впечатлений; для контроля использовались методики, позволяющие оценить 
способность к выполнению категориальных (понятийных) преобразований; 3) рассмотреть 
возможную связь индивидуальных различий временных образов и некоторых личностных черт.