Исследование интеллекта в контексте теории мышления как процесса

Рис. 11. Изображение "мамлыны" и "жакарэга" 
112 
Не правда ли, свой выбор вы сделали удивительно уверенно, связав определенное слово с 
определенным изображением? А теперь выпишите из списка прилагательных те признаки, 
которые характерны для "мамлыны", и те, которые характерны для "жакарэга": жесткий, 
спокойный, тяжелый, тревожный, мягкий, медленный, сильный, теплый, безобидный, влажный, 
твердый, гладкий, быстрый, легкий, страшный, тихий, холодный, блестящий, упругий, громкий, 
слабый, колючий, тусклый, сухой. По-видимому, и на чувственно-сенсорном уровне ваши 
оценки были как бы само собой разумеющимися. Характерно, что у разных людей получаются 
практически одинаковые списки.
Что же происходит? В данном случае мы наблюдаем удивительное явление: особенности 
знаково-звукового устройства слова закономерно проецируются как на уровень визуально-
пространственных представлений, так и на уровень чувственно-сенсорных впечатлений.
Наконец, еще одно существенное замечание. Работа интеллекта большинства людей (как детей, 
так и взрослых), судя по всему, характеризуется преобладанием того или иного способа 
кодирования информации. На этой основе складываются индивидуально-своеобразные стили 
кодирования информации, что, в свою очередь, проявляется в избирательной успешности на 
вербальных или невербальных тестах интеллекта, специфических формах креативности, разных 
темпах обучаемости в зависимости от содержания усваиваемого материала, а впоследствии - в 
формировании склада индивидуального ума (тогда мы говорим о "логиках", "художниках", 
"романтиках" и т.д.).
113 
4.2.3. Когнитивные схемы 
Следующим структурным компонентом когнитивного опыта являются когнитивные схемы. 
Когнитивная схема - это обобщенная и стереотипизированная форма хранения прошлого опыта 
относительно строго определенной предметной области (знакомого объекта, известной 
ситуации, привычной последовательности событий и т.д.). Когнитивные схемы, таким образом, 
отвечают за прием, сбор и преобразование информации в соответствии с требованием 
воспроизведения устойчивых, нормальных, типичных характеристик происходящего (в том 
числе прототипы, предвосхищающие схемы, когнитивные карты, фреймы, сценарии и т.д.).
Возьмем, в частности, такую когнитивную схему, как прототип. Прототип - это когнитивная 
структура, которая воспроизводит типичный пример данного класса объектов или пример 
определенной категории. Так, исследования показали, что у большинства испытуемых наиболее 
типичным примером для категории "мебель" является "стул", а наименее типичным - 
"телефон"; для категории "фрукт" - "апельсин" и "фруктовое пюре" соответственно; для 
категории "транспорт" - "автомобиль" и "лифт" соответственно (Rosch, 1973; 1978).
Таким образом, прототип - это обобщенное визуальное представление, в котором 
воспроизведен набор общих и детализированных признаков типичного объекта и которое 
выступает в качестве основы для идентификации любого нового впечатления или понятия.

---

Рассмотрим, как работает прототип, в следующем простом случае. Каждый, безусловно, знает, 
что такое "птица". В одном из исследований испытуемым предлагали ответить на вопрос - кто в 
большей мере является "птицей": воробей, орел или гусь? Подавляющая
113 
часть испытуемых почти мгновенно соглашалась с утверждением, что "воробей - птица", чуть 
медленнее - с утверждением, что "орел - птица", еще медленнее - с утверждением, что "гусь - 
птица". Можно не сомневаться, что на утверждение "страус - птица" ответ в виде согласия 
последовал бы после еще более длительной паузы.
О чем говорят эти результаты? О существовании в структуре ментального опыта человека 
когнитивной схемы "типичной птицы", причем прототипом птицы (ее наиболее ярким, 
очевидным примером), судя по этим данным, является формотип воробья, под который 
подгоняются представления о других птицах. Добавим, что когнитивная схема "птицы", по-
видимому, предполагает, что это нечто, сидящее на ветке ("типичная птица в типичной 
ситуации"). Поэтому не удивительно, что не только дети, но и многие взрослые не считают 
птицей пингвина.
Прототипические эффекты организации интеллектуальной активности имел в виду Дж. Брунер, 
когда вводил термин "фокус". "Фокус" - это пример понятия в виде схематизированного образа, 
который человек, решающий ту или иную задачу, использует в качестве точки отсчета. По его 
мнению, использование таких "фокус-примеров" в образовании понятий (фокус-примеры могут 
быть и положительными, и отрицательными) является одним из наиболее прямых и простых 
способов снижения перегрузки памяти и логического мышления. Брунер говорил о двух типах 
фокус-примеров: во-первых, о "видовых примерах" по отношению к конкретным понятиям 
(так, типичный апельсин имеет типичный цвет, размер, форму, запах и т.д.) и, во-вторых, о 
"родовых примерах" по отношению к общим родовым категориям (скажем, в виде типичного 
схематизированного образа принципа действия рычага или образа типичного треугольника).
Что будет воспринято и какова будет первичная интерпретация воспринятого, определяется, в 
частности, и такой разновидностью когнитивных схем, как фреймы (Минский, 1979). Фрейм 
является формой хранения стереотипных знаний о некотором классе ситуаций: его "каркас" 
характеризует устойчивые, всегда имеющие место отношения между элементами ситуации, а 
"узлы" (или "слоты") этого каркаса - вариативные детали данной ситуации.
При извлечении наличного фрейма он оперативно приводится в соответствие с 
характеристиками ситуации путем дозаполнения своих "узлов" (например, фрейм жилой 
комнаты имеет некоторый единый каркас в виде обобщенного представления о жилой комнате 
вообще, узлы которого каждый раз, когда человек воспринимает жилую комнату или думает о 
ней, могут заполняться новой информацией). Согласно Минскому, если мы говорим о человеке, 
что он умен, то это означает, что он обладает способностью чрезвычайно быстро выбирать в 
сложившихся обстоятельствах наиболее подходящий фрейм.
В условиях реальной интеллектуальной деятельности одновременно работает все множество 
наличных когнитивных схем: отдельные перцептивные схемы разной степени обобщенности 
оказываются "встроенными" одна в другую ("зрачок" является субсхемой "глаза", "глаз", в свою 
очередь, является субсхемой, встроенной в схему "лица", и т.д.), прототипы выступают в 
качестве составных элементов фреймов, фреймы участвуют в образовании сценариев и т.п.
Той областью, в которой игнорирование когнитивных схем имеет, возможно, наиболее 
драматические последствия, является процесс обучения. Исчерпывающе ясно суть этой 
проблемы определил П.Я. Гальперин. По его словам, "...все приобретения
114 
в процессе учения можно разделить на две неравные части. Одну составляют новые общие 
схемы вещей, которые обусловливают новое их видение и новое мышление о них, другую - 
конкретные факты и законы изучаемой области, конкретный материал науки" (Гальперин, 1969, 
с. 24). Только в том случае, если в учебном процессе создаются реальные условия для 
"...формирования тех обобщенных схем действительности, которые ... становятся 
объединяющими схемами отдельных действий, новыми структурами мышления", можно 

---

говорить о том, что это тот тип учения, при котором приобретение знаний происходит вместе с 
интеллектуальным развитием учащихся (там же).
Для нас важно подчеркнуть тот момент, что если необходимая когнитивная схема вообще 
отсутствует либо она неадекватна, то и полноценное усвоение соответствующего понятия 
невозможно в силу ошибки отнесения конкретного объекта к категории. Так, свидетельством 
недостаточной сформированности математического понятия "фигура" является тот факт, что 
ребенок называет "фигурой" объекты типа 
или 
и столь же уверенно отказывается 
считать "фигурой" объекты типа 
или 
Пожалуй, одним из самых сложных аспектов исследований когнитивных схем является вопрос 
о характеристиках их психического материала. У. Найссер считает, что по своему материалу 
когнитивные схемы являются обобщенно-визуальными образованиями, которые возникают как 
результат интеграции зрительных, слуховых и тактильно-осязательных впечатлений (Найссер, 
1980). Вполне вероятно, что в образовании когнитивных схем, наряду с этими базовыми 
чувственно-сенсорными модальностями, участвует и словесно-речевая модальность опыта.
Попытку соотнесения уровня развития индивидуальных интеллектуальных возможностей с 
характеристиками когнитивных схем можно найти в работах разных авторов. Наиболее 
радикален в оценке роли когнитивных схем, пожалуй, У. Найссер. Он считает, что "те виды 
информации, для которых у нас нет схем, мы просто не воспринимаем" (Найссер, 1981, с. 105). 
Представляет интерес идея М. Минского о том, что индивидуальные различия в интеллекте 
обусловлены мерой богатства набора наличных фреймов (Минский, 1979).
Примером синтеза существующих представлений о когнитивных схемах в связи с проблемой 
индивидуальных интеллектуальных возможностей является теория "конструктивных 
операторов" Дж. Паскуаля-Леона (Pascual-Leon, 1970; 1987). Он выделяет три типа схем 
(структур опыта, в которых фиксируются инварианты различных ситуативных взаимодействий 
человека со своим окружением): фигуративные (опознание знакомых объектов и событий), 
оперативные (правила преобразования информации) и управляющие (планы действий в 
проблемной ситуации). Кроме схем, Паскуаль-Леон выделяет еще один когнитивный механизм 
- систему операторов, который отвечает за актуализацию и функционирование схем. Особое 
значение среди других операторов имеет так называемый "М-оператор". Последний 
характеризует уровень "ментальной энергии" субъекта, которая проявляется в избирательной 
активизации релевантного для данной проблемной ситуации комплекса когнитивных схем.
Соответственно в контексте этой теории для оценки индивидуального интеллекта важно знать, 
каким репертуаром схем человек владеет и какое количество релевантных схем может быть 
актуализовано в данный момент времени с учетом требований ситуации. Именно этот аспект 
ментального опыта, по мнению данного автора, определяет индивидуальные интеллектуальные 
возможности и является основным критерием уровня интеллектуального развития.
115 
4.2.4. Семантические структуры 
Еще одним компонентом когнитивного опыта, согласно моей модели, являются семантические 
структуры. В процессе взаимодействия со своим окружением у человека формируется особый 
механизм отражения действительности - индивидуальная система значений. Все элементы 
мира, с которыми человек в свое время непосредственно сталкивался, о которых ему 
рассказывали и о которых он задумывался когда-либо сам, начинают для него нечто значить: 
человек знает значение вещей, жестов, слов, событий и т.п.
Подобного рода знание может быть либо иллюзорным, либо недостаточным, либо в полной 
мере соответствовать сути происходящего. Оно может быть явным, осознанным (эксплицитное 
знание), либо скрытым, неосознанным (имплицитное знание).
Таким образом, семантические структуры - это индивидуальная система значений, 
характеризующая содержательный строй индивидуального интеллекта. Благодаря этим 
психическим образованиям знания, будучи представленными в ментальном опыте конкретного 
человека в специфически организованном виде, оказывают активное влияние на его 
интеллектуальное поведение.

---

В целом ряде исследований было показано, что индивидуальная система значений на уровне 
вербальных и невербальных семантических структур обнаруживает себя в экспериментальных 
условиях в виде устойчивых словесных ассоциаций, "семантических полей", "вербальных 
сетей", "семантических, или категориальных пространств", "семантико-перцептивных 
универсалий" и т.п.
Первоначально основным источником сведений о семантических структурах были 
эксперименты по изучению особенностей усвоения и использования слов естественного языка. 
При этом в разных вариациях обсуждался, по сути дела, один и тот же вопрос: каким образом 
человек понимает значение слова и каким образом он устанавливает связи между разными 
словами.
Семантические структуры дали знать о своем существовании уже в простейших ассоциативных 
экспериментах, в которых испытуемый на названное экспериментатором слово должен был 
реагировать первым пришедшим ему в голову другим словом. Оказалось, что словесные 
ассоциативные реакции имеют закономерный характер, о чем свидетельствовали показатели 
частоты словесных реакций. Например, подавляющее большинство испытуемых на слово 
"стул" отвечало словом "стол", на слово "белый" - "снег", на слово "лампа" - "свет", и т.д.
Впоследствии изучению подверглись связи между словами. И опять были получены 
доказательства закономерного характера межсловесных соотношений. Так, в исследовании А.Р. 
Лурии и О.С. Виноградовой испытуемые после подкрепления ударом тока слова "скрипка" 
давали непроизвольную защитную реакцию (в виде сужения кровеносных сосудов в пальцах и 
на лбу) на слова "скрипач", "смычок", "струна", "мандолина" и ориентировочную реакцию (в 
виде сужения сосудов в пальцах и расширения сосудов на лбу) на слова, обозначающие 
неструнные музыкальные инструменты ("барабан"), а также на слова, так или иначе связанные 
с музыкой ("аккорд", "концерт", "соната"). Какие-либо реакции на нейтральные слова 
("скрепка") у нормальных взрослых испытуемых отсутствовали (Лурия, Виноградова, 1971). 
Подчеркнем, что этот эксперимент продемонстрировал не только наличие определенных 
семантических структур в виде "семантических полей" с выделением в последних
116 
"семантического ядра" и "семантической периферии", но и тот факт, что сами испытуемые не 
осознавали столь очевидных и устойчивых межсловесных связей.
Удивительно демонстративным подтверждением факта существования семантических структур 
являются результаты, полученные в экспериментах с использованием гипноза. Так, если 
испытуемому, находящемуся в гипнотическом состоянии, внушался запрет видеть 
определенный предмет, то при выходе из этого состояния испытуемый "не видел" и другие 
предметы, семантически с ним связанные. Например, если испытуемому внушалось, что он не 
будет видеть сигареты, то он не замечал пепельницу с окурками, спички и т.п. Более того, он не 
понимал, что именно он видит (если перед ним была зажигалка), и не мог объяснить значение 
слова "курить" (Петренко, 1988).
Использование в исследованиях долговременной семантической памяти сложных методов 
математической обработки данных (в частности, методов многомерного шкалирования и 
методов кластерного анализа) позволило говорить о существовании "семантических 
пространств", поскольку выяснилось, что некоторое множество слов располагается в 
индивидуальном ментальном опыте на определенном расстоянии друг от друга.
На рис. 12 представлены существующие формально-наглядные средства описания 
семантических структур - в виде "вербальных сетей" (а) и "семантических пространств" (б).

---