Исай Калашников Жестокий век Гонители

Глава 16 
Сам хан не пошел в Чжунду. Не достигнув Великой стены, он с 
кешиктенами остановился летовать у Долон-нура. Тут была 
терпимой жара и росли хорошие травы. Принять сокровища Алтан-
хана послал Шихи-Хутага, Онгура и нойона кешиктенов Архай-
Хасара. Они возвратились с караванами, нагруженными тяжелыми 
вьюками. Тканей в Чжунду захватили так много, что шелк, не 
жалея, скручивали в веревки, увязывали им вьюки. Однако не одни 
лишь ткани доставили караваны. В ханском шатре разложили 
только небольшую часть сокровищ Алтан-хана, но от них рябило в 
глазах. Серебро, золото, самоцветы, жемчуг, фарфор, блеск шитья 

---

халатов Алтан-хана и его жен, зонты, оружие, сбруя… Все – 
отменной красоты. 
Вместе с Хулан хан осмотрел богатства, добытые его храбрыми 
воинами, сел на свое место, скрестил ноги. Хулан примеряла то 
один, то другой халат, смотрелась в бронзовое, оправленное в 
серебро зеркальце… 
– 
Все ли вы забрали в хранилищах Алтан-хана? – спросил он у 
Шихи-Хутага. 
Шихи-Хутаг развернул книгу, простеганную шелковыми шнурами. 
– 
У них, великий хан, везде порядок. Все, что хранилось, было 
занесено сюда. Мы сверили – ничего не упустили. Главный 
хранитель передал сокровища из рук в руки. 
– 
Так. Ну, а себе кое-что взяли? 
Взглянув на Онгура и Архай-Хасара, Шихи-Хутаг промолчал. 
Выходит, взяли… Хан сразу посуровел. 

---

– 
Говорите! 
– 
Сами мы ничего не брали, – сказал Архай-Хасар. – Но хранитель 
сокровищ преподнес нам подарки. 
– 
Что же ты получил, Архай-Хасар? 
– 
Да так… Доспехи… Меч Алтан-хана. 
– 
А ты, Онгур? 
– 
Шелка травчатые, чаши серебряные… 
– 
Что досталось тебе, Шихи-Хутаг? – Хан говорил все медленнее, 
все больше суживались его светлые глаза. 
– 
Ничего, великий хан. Я сказал хранителю: «Все, что 
принадлежало Алтан-хану, теперь принадлежит Чингисхану, и как 
смеешь ты, грязный раб, раздаривать его добро?» 

---

– 
Вы слышите? Недаром я избрал Шихи-Хутага блюстителем и 
хранителем Великой Ясы[27]. Вы нарушили мое установление. 
Потому возвратите все, полученное таким недостойным путем. 
Идите. – Хан взял из рук Шихи-Хутага книгу с описью, полистал 
твердые страницы, жалея, что ему недоступна тайна знаков. – 
Почитай, что тут написано. 
– 
Я не могу сделать этого, великий хан. Их язык и их письмо. 
– 
А как же ты сверял-проверял? 
– 
Я нашел людей знающих. Они мне читали – я запоминал. Одного 
из этих людей я привез тебе. Он хорошо говорит по-нашему и 
называет себя родичем Елюй Люгэ. 
– 
Позови его сюда. 
В шатер вошел рослый человек с длинной, почти до пояса, 
бородой, степенно поклонился. 
– 
Шихи-Хутаг говорит, что ты родич Елюй Люгэ. 

---

– 
Да, великий хан. Мое имя Елюй Чу-цай. Как и Люгэ, я один из 
потомков государей киданьской династии. – Голос у Чу-цая был 
густ, раскатист, говорил он сдержанно-неторопливо. 
– 
Ваши предки были унижены. Я отомстил Алтан-хану за вас. Ты 
должен быть мне благодарен. 
– 
Великий хан, мой дед, мой отец и я сам верно служили дому 
Цзиней. Я был бы виновен в двоедушии, если бы, обратясь лицом к 
тебе, стал радоваться бедствию моего прежнего повелителя. 
– 
А твой родич Елюй Люгэ? – хмурясь, спросил хан. – Не станешь 
же говорить, что он тоже думает так. 
– 
Люгэ – воин. Потому наши мысли и поступки не всегда сходны. 
Чувству вражды и ненависти нет места в моем сердце. 
Хан перебил его сердито-насмешливо: 
– 
Но это не помешало тебе помочь Шихи-Хутагу очистить 
хранилище Алтан-хана. Как же так? 

---

– 
Посмотри, великий хан, хотя бы на седло, лежащее у твоих ног. 
Золотые узоры тонки и легки, будто сотканы из шелковых нитей. 
Нет ни единого лишнего завитка, все сплетения, пересечения 
согласны друг с другом. Любая из этих драгоценностей 
совершенна, любая есть воплощение вековых поисков разного рода 
умельцев. Я не хотел, чтобы все это было расхищено, изломано, 
разбито, сгорело. Как это случилось с древними книгами. 
– 
Бережливый… Но книгу можно написать, золотое седло – 
сделать. 
– 
Можно, великий хан. Но… книга – хранилище человеческого ума, 
изделие – хранилище его умения. Все уничтожая, мы обрекаем себя 
на поиски того, что было давно найдено, на познание познанного. 
Его рассудительность пришлась по нраву хану, и он спросил: 
– 
Будешь служить мне? 
– 
Мои руки не умеют держать оружие, великий хан. 

---

– 
Воинов и без тебя достаточно. Мне нужны люди, умеющие 
писать и читать на языке этой страны. Чем ты занимался в Чжунду? 
– 
Многим… Отыскивал в книгах зерна нетускнеющих истин… 
– 
Тут, вижу, все ищут истину! Погрязли в заблуждениях… 
– 
Сказано: любая лошадь спотыкается, любой человек 
заблуждается. 
Заблуждения ведут к бедам и несчастьям, потому истина – 
драгоценность, ни с чем не сравнимая. По движению созвездий и 
планет, разлагая и складывая числа, я пытался прозревать будущее. 
Мне хотелось помочь людям. 
– 
Тогда ты должен был знать, какая судьба ждет Алтан-хана, – 
почему не помог? 
– 
Его судьбу можно было предсказать без гаданий. Государство, 
пораженное изнутри недугом, не излечив его, умирает. 
Государство, как люди, должно оберегать себя от болезней. 

---

– 
Ты можешь предсказать, что будет с моим улусом через десять, 
сто, тысячу лет? 
Чу-цай впервые улыбнулся – чуть дрогнули губы и повеселели 
глаза. 
– 
Охотнее всего я взялся бы предсказать, что будет через тысячу 
лет. 
Но это не в моих силах. Ближнее будущее прозреть тоже нелегко. И 
не всегда безопасно. Один правитель древнего княжества собрался 
на войну и спросил у гадателя, что ждет его. Тот ответил: 
«Победа». Ну, раз победа – чего беспокоиться? Правитель был 
беспечен, и его разбили. Кто кого обманул? 
Думаю, правитель гадателя. И однако же он решил отрубить 
гадателю голову. 
Пригласил к себе, спрятав палача за дверью, и спросил: «Знаешь ли 
ты, когда наступит час твоей смерти?» Гадатель понял, что к чему, 
ответил: 

---

«Знаю. Я умру ровно на пять дней раньше тебя». Правитель не 
только отменил казнь, но и оберегал жизнь гадателя как лучшую 
драгоценность своей сокровищницы. Тут гадатель обманул 
правителя. Принужден был сделать это. 
Принуждение родит ложь. 
– 
Тебе не придется беспокоиться за свою жизнь. Какие бы победы 
ни предрекал, беспечен я не буду. Ты будешь состоять при мне. Кто 
научил тебя нашему языку? 
– 
Бывший твой слуга Хо. 
– 
А-а… Вот как жизнь сводит людей… 
Он подумал, что надо бы разыскать Хо и его сестру, но эту мысль 
вытеснили другие. Алтан-хан обессилен, но не покорен. Однако он 
тут больше оставаться не может. Доносятся слухи об усилении 
Кучулука. И хори-туматы еще не наказаны. И меркиты не 
искоренены до конца. Ему надо возвращаться в степи. Но кто-то 
должен остаться тут. Скорее всего Мухали… 

---