И возрастная психология

Олпорт Г.
ПОДРОСТКОВЫЙ ВОЗРАСТ
1
 
Эриксон указывает, что главное свойство подросткового возраста – возобнов-
ление поиска своей идентичности
2
. Вспомним, что двухлетка уже прошел предвари-
1
Олпорт Г. Становление личности. Избранные труды / Под ред. Л.А. Леонтьева 
М.: Смысл, 2002. – С. 253 – 254.
2
EnksonE H Tdentity and the life cycle // Psychological Issues 1959 Vol 1 №1.

---

– 224 – 
тельную стадию. Но позже он снова утратил себя, так сказать, в своей верности се-
мье и банде. В подростковом возрасте проблема снова обостряется. Центральным 
для этого возраста становится вопрос: «Кто я?». Это вопрос: «Я ребенок или взрос-
лый?». Родители бесполезны. Иногда они относятся к юноше как к ребенку; иногда 
они ждут, что он возьмет на себя зрелую ответственность. Родительские колебания 
могут быть причиной его собственных. Хотя юноша продолжает придерживаться 
многих детских установок, теперь он достаточно зрел физически и сексуально для 
того, чтобы играть взрослые роли. Восемнадцатилетних уже могут признать взрос-
лыми, но в большинстве штатов они еще не имеют права голосовать. Являются ли 
они зрелыми или нет?
Определенные обряды, отмечающие переход от детства к взрослости, располо-
жены между двенадцатью и тринадцатью годами: конфирмация, Бар Мицва, окон-
чание начальной школы. Действительно ли эти обряды отмечают вхождение в зре-
лый возраст? Подростку может быть разрешено водить машину в четырнадцать, ше-
стнадцать или восемнадцать лет, в зависимости от места проживания. Кто может 
сказать, где начинается зрелость? Подросток не знает, но не знает и общество. Образ 
Я подростка зависит от других. Он ищет популярности и боится остракизма. Его 
волосы, музыкальные вкусы, даже его драндулет подчиняются стандартам его груп-
пы. Подросток редко не поддается подростковым нравам. Его образ Я и чувство иден-
тичности недостаточно тверды, чтобы выдержать напряжение. Юноша с задержкой фи-
зического развития несчастен среди сверстников. Молодой человек может мучиться из-
за медленного роста бороды, из-за худобы или слабых бицепсов. Его сестра может 
тоскливо задерживаться у рекламы бюстгальтеров. В то же время ни один подросток не 
любит, когда взрослые говорят: «Мой дорогой, как ты вырос!». 
Хорошо известное бунтарство подростков находится в серьезных взаимоотно-
шениях с его поиском самоидентичности. Это его финальная попытка добиться ав-
тономии. Отвержение своих родителей (полное или частичное) может быть необхо-
димой (хотя жестокой) стадией процесса. Эта подростковая особенность соответст-
вует негативизму малыша. 
Поиск идентичности проявляется в тех способах, какими подросток примеряет 
различные маски. Сначала он развивает одну линию болтовни, потом другую, один 
стиль прически, затем другой (всегда в рамках дозволяемого группой сверстников 
диапазона). Он подражает одному герою, а затем другому. Еще он ищет подходя-
щий гардероб. То, чего он реально хочет, – его взрослая личность – присутствует 
еще не полностью. Так как родители обычно с презрением относятся к этим экспе-
риментам, юноши избегают в их присутствии общаться со сверстниками (и, глав-
ным образом, с противоположным полом) и разговаривать по телефону, к которому 
они испытывают пристрастие. Подросток ищет подтверждения, что он (или она) 
привлекает, влияет и может играть приемлемую роль в таком серьезном деле, как 
брачные отношения. Даже влюбленность – часто средство испытания своего образа 
Я. Партнеры в щенячьей любви будут бесконечно разговаривать, опробовать ту и 
эту persona, чтобы посмотреть эффект. Они обижаются, мирятся, обсуждают это, 
зондируют будущее и обнимаются. В целом оказывается, что они предпочитают 
разговоры объятиям. 
В то же время обостряется конфликт из-за сексуальных потребностей. Юноша 
уже выучил суровые запреты и испытывает сложности в приведении в гармонию 
плотского желания и условностей. Он надеется отыскать путь к идентичности, кото-
рая позволит ему гармонизировать свои противоречивые импульсы. Хорошо извест-

---

– 225 – 
ны одиночество, страдания, бури и стрессы подросткового возраста (в западной 
культуре). Иногда конфликты ведут к самоубийству, чаще – к религии, и в религии 
юноша может найти решение, которое сделает терпимыми или, наоборот, усилит его 
страдания. 
Сердцевина проблемы идентичности для подростка – выбор профессии или 
другой жизненной цели. Он знает, что будущее должно следовать плану, и в этом 
отношении его чувство самости обретает измерение, полностью отсутствовавшее в 
детстве. Часто юношеские цели слишком высоки. Идеализм – распространенное и 
милое качество. Многие подростковые идеалы так высоки, что впереди их ждет кру-
шение. Возможно, в конце третьего десятка молодой человек обнаружит, что он ме-
нее талантлив, чем думал, что оставит меньший след в мире, а его брак менее со-
вершенен, чем он надеялся. Снижение образа Я и стремлений до масштабов жизни – 
это задача для его взрослых лет. 
Но важный момент состоит в том, что в подростковом возрасте отдаленные и 
долговременные цели добавляют новое измерение к ощущению самости. <…> Раз-
личные авторы утверждают, что цементом, скрепляющим жизнь, является «направ-
ленность» или «интенциональность». Чтобы быть нормальным, подростку, а осо-
бенно взрослому, требуется определенная цель, линия перспективы. Цели не обя-
зательно должны быть жестко сформулированы, но обязательно должна присутство-
вать центральная тема стремления
1
. Этого важного аспекта Я нет в более ранней 
жизни. Конечно, маленький ребенок «хочет» быть пожарным или летчиком, когда 
растет, но в это время отсутствует интегрированный эффект. Пока молодой человек 
не начинает планировать, чувство Я еще не полное. Правда, некоторые подростки 
плывут во взрослость без какого-либо заметного ощущения цели. Когда это так, мы 
можем сказать, что их личности относятся к сиюминутным и незрелым. Их чувство 
самости еще рудиментарно. 
Уильям Джеймс однажды определил Я как «борца за цели». Здесь он акценти-
рует проприативный аспект (центральное стремление) самости. Однако Джеймс хо-
рошо осознавал те дополнительные аспекты, которые мы описали. Выделив «теле-
сное», «материальное» и «духовное» Я, он предвосхитил наш нынешний более де-
тальный анализ в терминах телесного чувства, самоидентичности, самоуважения, 
расширения Я и проприативного стремления
2
.