|
Общая структура когнитивной базы
Исследуя языковое сознание, некоторые отечественные лингвисты предлагают выделить когнитивные пространства. По мнению представителей школы «Текст и коммуникация» (Д.В.Багаевой, Д.Б.Гудкова, В.В. Красных, и др.), всю совокупность таких структур, или «всех знаний и представлений» возможно определить как когнитивное пространство индивидуума (индивидуальное когнитивное пространство) (Багаева 1997, 62). Индивидуальное когнитивное пространство, в свою очередь, включает в себя, во-первых, коллективное когнитивное пространство, т.е. «…совокупность знаний и представлений, которыми обладают все представители того или иного социума (профессионального, конфессионального, генерационного и т.д.)…» (Гудков Д.Б. 2000, 42). Во-вторых, в него входит когнитивная база «…того национально- лингво-культурного сообщества, членом которого он является» (Красных 2002, 23). Когнитивная база – «…есть определенным образом структурированная совокупность необходимо обязательных знаний и национально- детерминированных и минимизированных представлений того или иного национально-лингво-культурного сообщества» (Красных 1997, 131). Как справедливо отмечает В.В.Красных, без наличия такого общего фонда знаний коммуникантов невозможна адекватная коммуникация (Красных 1998, 169). В зависимости от качественной составляющей знаний, являющихся общими для коммуникантов, выделяют несколько типов зон пересечений когнитивных пространств (пресуппозиций): 1) макропресуппозиция (коммуниканты обладают общей когнитивной базой); 2) социумная пресуппозиция (общей является
коллективная когнитивная база) и 3) микропресуппозиция (как правило, ситуативная) (Гудков 2003, 95 -96).
Когнитивные структуры, формирующие данные пространства, подразделяются на две большие группы: лингвистические и феноменологические. К лингвистическим относят те структуры, «…которые лежат в основе языковой компетенции и формируют совокупность знаний и представлений о законах языка, о его синтаксическом строении, лексическом запасе, фонетико-фонологическом строе, о законах функционирования его единиц и построения речи на данном языке» (Багаева и др. 1997, 62). Феноменологические структуры включают в себя «…совокупность знаний и представлений о феноменах экстралингвистической и собственно лингвистической природы, т.е. об исторических событиях, реальных личностях, законах природы, произведениях искусства, в том числе и литературных и т.д.» (Там же). В этой связи интересно вернуться к теории З.Д. Поповой и И.А.Стернина, описанной выше, в соответствии с которой репрезентаторами структур сознания являются концепты. По мнению В.В. Красных, в данном случае целесообразнее говорить о так называемых ментефактах, которые определены автором как «…суть элементы «содержания» сознания» (Красных 2002, 36). Вероятно, второй термин несколько шире, чем концепт, что доказывается, в том числе, классификацией ментефактов, которая имеет несколько уровней. На первом этапе автор разделяет все ментефакты по шкале
«знания» - «образы», предлагая следующую систему: знания – концепты – представления. На втором этапе делению подвергаются только представления на основе двух противопоставлений: единичность vs множественность, прототипичностьvs отсутствие таковой. Таким образом, представлениями являются: артефакты (скатерть-самобранка, ковер-самолет), духи (леший, домовой), стереотипы (ситуация экзамен) и прецедентные феномены (Красных 2002, 36-37).
Итак, согласно теории, предложенной представителями школы «Текст и коммуникация», языковое сознание не ограничено исключительно концептами, но
выстраивается также и другими типами ментефактов. Такое понимание позволяет включить в поле зрения нашего рассмотрения прецедентные единицы, которые, с одной стороны, являясь ментефактами, принадлежат когнитивной базе, но, с другой стороны, находят свое отражение в языковых единицах, что дает возможность исследовать прецедентные феномены, опираясь на рассмотрение семантики соответствующих языковых воплощений. Подробнее к этому мы обратимся в следующем параграфе.
Do'stlaringiz bilan baham: |
