Философия под общей редакцией

2 Кант И. Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане // Кант И. 
Соч. : в 4 т. : [на нем. и рус. яз.]. М. : АО Ками, 1994. Т. 1. Трактаты и статьи 
(1784—1796). С. 91.

---

В «Антропологии» тема общения получает исключитель­
ное развитие в социально-философском ключе, особенно тогда, 
когда Кант поднимает тему «другого» в обществе «различных» — 
в обществе мужчин и женщин. В «Антропологии» он утверждает, 
что вкусом человек может обладать, только «сообщая» его другим, 
или когда замечает, что проявление «плюралистичности» в чело­
веке в пику эгоистичности возможно только ввиду обладания им 
качествами «гражданина мира», то есть качествами человека, нахо­
дящегося в общении с другими людьми, а также требует, чтобы 
«мы мыслили себя на месте другого», тогда мы вполне можем 
говорить о том, что его мысль обретает социально-историческую 
направленность, поскольку в центре этих рассуждений лежат про­
цессы коммуникации между людьми и формирования человека 
другими, что знаменует отход от субстанциалистски толкуемого 
субъекта классической рациональной метафизикой.
Философию истории Гегель понимает ни как рассуждение об 
истории, а как саму историческую реальность, то есть историю 
самих феноменов мира, существующих и понимаемых в качестве 
процессуально являющихся явлений: «...история должна лишь 
охватывать то, что есть и было, события и деяния, и она тем ближе 
к истине, чем более она придерживается данного»3. История — это 
живой процесс, где важны разметки настоящего, а не прошлого. 
В конце концов, история ничему не учит, поскольку каждая эпоха 
индивидуальна, в ней решения людей проистекают из конкрет­
ного положения дел. «В сутолоке мировых событий не помогает 
общий принцип или воспоминания о сходных обстоятельствах, 
потому что бледное воспоминание прошлого не имеет никакой 
силы по сравнению с жизненностью и свободой настоящего». 
То, что в истории правит Разум, по Гегелю, нужно понимать дво­
яко: во-первых, потому, что в каждой конкретной ситуации чело­
век способен действовать разумно («кто разумно смотрит на мир, 
на того и мир смотрит разумно»), а во-вторых, «хитрость мирового 
разума» в истории выражает неумолимую логику жизни, которая 
ставит все на свои места.