Федерации в качестве учебного пособия для студентов педагогических вузов

Ю.Б. Некрасова Активная логопсихотерапия при восстановлении речи взрослых заикающихся в амбулаторных условиях
...Опыт работы показал, что со взрослыми заикающимися нужны такие формы активного психотерапевтического и логопедического воздействия (логопсихотерапии), которые бы уже в начале лечения, создав «установку на выздоровление», вызвали «готовность» больного к речи при сохранении речевого коммуникативного процесса (не менее двух партнеров в конкретной ситуации).
Для этого на данном этапе работы должны быть созданы такие психологические условия, которые бы сохранили «сложность» речевой коммуникации больных и дали возможность выйти из нее победителем.
Этим требованиям отвечает модифицированный нами сеанс психотерапевтического воздействия, предложенный впервые К.М. Дубровским, представляющий собой своеобразное сочетание мотивированного убеждения и элементов императивного воздействия на эмоциональную сферу группы больных в бодрствующем состоянии...
Новаторство К.М. Дубровского состоит в том, что он сочетал императивное внушение наяву с групповым методом, внедрил внушение наяву в практику лечения заикания, подчеркивая особое значение аффективного состояния больного заиканием для создания «перелома» в лечении.
В отличие от К.М. Дубровского мы иначе интерпретировали роль и место психотерапевтического сеанса в общем комплексе лечения.
Мы представляем себе сеанс не одномоментным воздействием, могущим освободить заикающегося от его недуга, а ценным мобилизирующим, создающим правильную настроенность больного перед началом лечения. Особое значение мы придавали эмоциональной окраске функциональной тренировки во время сеанса.
Для успешного проведения сеанса мы считали необходимой подготовительную работу, которая заключалась в предварительной аранжировке, т. е. приспособлении формы и содержания такого воздействия к конкретным, индивидуальным особенностям речи и личности участвующих в нем больных.
Для более глубокого ознакомления с личностью больных мы предлагали им составлять дневниковые записи. Эти записи включали данные автобиографии, связанные с изменением состояния речи больного с того момента, как он себя помнит. Особое внимание мы обращали на так называемые «речевые отступления» — нежелание или невозможность речевого общения в кругу близких, общественных местах (с незнакомыми, на работе, по телефону и т. д.), и на «речевые победы» (если они были) — преодоление сопротивления и подробное описание сопровождающего их эмоционального состояния. Дневниковые записи в дальнейшем широко использовались для композиции психотерапевтического сеанса.
Существенным моментом подготовительной работы являлось формирование группы как будущего психотерапевтического коллектива. Для этого мы старались организовать в группе правильное взаимовлияние, используя положительное воздействие активных, авторитетных, глубоко верящих в свое излечение больных на других, отличающихся неверием и апатией.
Для создания у больных особого состояния аффективной готовности к психотерапии, которое В.М. Бехтерев назвал «выжидательным вниманием», мы непосредственно перед каждым «сеансом» психотерапевтического воздействия организовали встречу готовящихся к лечению с бывшими заикавшимися. Яркие, эмоциональные выступления вылечившихся и прослушивание магнитофонной записи их речи до лечения производили глубокое впечатление на готовящихся к лечению, стимулировали их активность, вселяли веру в возможность выздоровления, организовывали для работы.
Сеанс психотерапевтического воздействия состоит из трех частей.
В первой части сеанса подчеркиваются его отличительные особенности: публичность — присутствие в зале зрителей (родителей, родственников больных, новой группы заикающихся, готовящихся к лечению, а также учителей, товарищей по классу, по институту, не индифферентных и любопытных, а глубоко заинтересованных в успехе лечения); коллективность (участие в процедуре сеанса группы больных, объединенных единым стремлением начать говорить); значение «установки» — внутреннего законченного решения борьбы за речь с первой активной встречи врача и больного; отказ от замедленной речи, которая не способствует акту коммуникации, потому что партнер воспринимает ее по словам больных «их одолжения или сожаления»; использование имеющихся у заикающихся интонационных возможностей с первой «активной» встречи (а не на заключительном этапе тренировок) [23]и т. д.
Затем раскрываются причины возникновения заикания. Тактично, завуалированно анализируется постепенное изменение личности заикающегося, ее ущемленность. Путем «опрокидывания» в прошлое пациента, но таким образом, чтобы он не был узнан товарищем по группе («принцип психотерапевтического зеркала»), прослеживается цель «речевых отступлений» и связанного с ними эмоционального состояния. В этой части сеанса мы даем больному остро почувствовать через эмоциональное состояние связь своего недуга с ранним переживанием, затормозившим в свое время уверенность в речи.
Вторая — кульминационная часть сеанса. В основу этой части сеанса положена идея В.М. Бехтерева «о самоутверж-
дении». В построении этой части сеанса учитывается тот факт, что невротики всегда стеничны (они борются за себя в силу особенности своего заболевания). При неврозе большую роль играет активная работа личности, которая «не удовлетворяется создавшимся положением и стремится восстановить нарушенное равновесие» (В.А. Гиляровский).
В связи с этим вторая часть сеанса построена на контрасте: отрицательные эмоции больных, связанные с отсутствием готовности к речи, самовнушенные представления «не могу», «не получится» противопоставляются стеничес-ким эмоциям новых оптимистических установок («рефлекс цели»), стремлению к победе, борьбе за свою речь, гордым и радостным «Я могу», «человек все может», преодолению возможных препятствий и... чувству торжества победителя.
Мы убеждаем заикающихся в наличии у них воли, в умении бороться и побеждать, вызываем желание и радость борьбы. И чем смелее будет поставлена задача, чем значительнее разрыв между достигнутым и первоначально имевшимся, тем ярче будет аффективное состояние больного, способствующее максимальной концентрации внимания при речевом воздействии на него. В этот момент вся манера поведения больного насыщена «эмоциями ожидания». Если на сеанс больной шел в состоянии готовности получить помощь, но с некоторым чувством страха, то в кульминационной части сеанса надежда переходит в глубокое внутреннее стремление победить страх речи и наладить контакт с окружающими.
В состоянии активного сосредоточения больных мы обращаем их внимание на особенности новой речи, говорим, что речь следует за жестом и мимикой, подчеркиваем, что первые слова «новой» речи должны быть произнесены особо: гордо и радостно, громко и экспрессивно, что для уверенной речи необходимо себя внутренне и внешне подготовить. Одновременно больному предъявляются определенные требования к общему поведению до речи, а именно: уверенная, гордая осанка, развернутые плечи, высоко под нятая голова, прямой и открытый взгляд, обращенный к собеседнику, жест, соответствующий речи и т. п. Такие физические действия способствуют «вхождению в образ» — образ человека, говорящего уверенно, громко и гладко.
Третью, заключительную часть сеанса мы назвали «вводом в речь». Смысл этой части сеанса состоит в том, что больной, получив живой стимул к речи, которую должна слышать аудитория, сознает этот факт и внутренне готов к тому, чтобы его слушали.
Мы начинаем «ввод в речь» отраженной формой короткого экспрессивного лозунга, имеющего для больного психотерапевтическое значение. Мы можем! Человек все может (К.М. Дубровский). Хотеть — значит мочь! А мочь — значит бороться!
Эмоциональное состояние, вызванное процедурой сеанса, определенная психическая настроенность (торжественность процедуры, ответственность за речь), первая, удачно произнесенная в трудной ситуации фраза (присутствие людей в зале), рождает яркую волевую интонацию.
В результате этого у каждого больного вызывается та форма речи, для которой характерны такие ценные качества, как уверенность, отсутствие страха, сила — способность убеждать, громкость, радость. Эту экспрессивную речь мы впервые определяем как форму речи № 1[24] и фиксируем на ней внимание больных.
Зазвучавшая по-новому речь усиливает положительный эмоциональный фон, который в свою очередь стимулирует больного в борьбе за правильную речь и формирует новые условные связи. Именно эта мысль подчеркнута М. Зееманом, который говорил: «С первой удачно произнесенной фразой растет вера в выздоровление. Больной радуется, и эта радость является элементом, который недостаточно используется психотерапией. Кроме веры в выздоровление, я считаю радость одним из самых сильных факторов психотерапии»[25]. Особенностью заключительной части сеанса является то, что она построена таким образом, что в ней постоянно скрыта для больного помощь логотерапевта — ни один человек не должен уйти с плохой речью. Однако успешный «ввод в речь» — произнесение больными без заикания первых слов и последующая речь — во многом зависит от специально подобранного, посильного для каждого больного речевого материала и способов его применения.
Мы представляем «ввод в речь» во время психотерапевтического сеанса как особый специфически облегченный вид коммуникации больного и логотерапевта.
Облегчение коммуникации во время «ввода в речь» состоит в том, что проводящий сеанс логотерапевт является «относительным» партнером, который учитывает индивидуальные возможности больного, предлагая посильную речь.
Облегчение коммуникации состоит в том, что больной говорит только в определенной экспрессии речи — форме речи № 1, когда логотерапевт намеренно ограничивает речевую возможность больного конкретной ближайшей задачей: говорить в определенной форме речи, соответствующей конкретной ситуации (следует отметить, что эмоционально насыщенное закрепляется прочнее, чем эмоционально нейтральное).
Во время «ввода в речь» у больных постоянно сохраняется возможность иной, более сложной речевой коммуникации со «зрителями» зала. Однако и здесь зрители являются помощниками. Сопереживая вместе с больными, они участвуют в нарастающем эмоциональном напряжении и постепенно становятся для заикающихся тем конденсатором эмоций, который помогает больному утвердить свое новое «Я», оправдать свою надежду, доверие близких, спокойную и торжественную уверенность проводящего сеанс.
Одним из приемов существенно облегчающих стадию введения больного в речь является и то, что логотерапевт с первых шагов стимулирует заикающихся выступать совместно и публично. Наиболее энергичные и сильные становятся лидерами группы и часто остаются ими в течение всего курса занятий. Каждый участник сеанса глубоко переживает удачи товарища, радуется его успехам, отмечает достоинства речи, пытается им подражать. В обстановке концентрированного внимания он проверяет себя и других. Так создается фон лечебной перспективы (буду говорить так же, как они), и мы уже с самого начала комплексной логопсихоте-рапевтической работы формируем психотерапевтический коллектив, стимулируем чувство сопереживания, коллективной сонастроенности и вызываем эмоции радости в коллективе и за коллектив.
Таким образом, с помощью различных косвенных облегчающих приемов психотерапевтического сеанса удается сохранить для больного «сложность» речевой коммуникации и обеспечить ему речь без заикания.
Данные электрофизиологического исследования, проведенного на кафедре физиологии высшей нервной деятельности МГУ непосредственно после проведения психотерапевтического сеанса, подтвердили целесообразность проведения такого сеанса в начале курса лечения.
Некрасова Ю.Б. Расстройства речи у детей и методы их устранения. М., 1975, с. 150-155.