Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости (сборник)

Сладкий яд ожидания 
Евгения перечитала “Пустыню” несчетное число раз; она даже
выучила итальянский, чтобы прочитать ее в оригинале (и, кажется, для
этого же вышла замуж за итальянца). Но ей никогда не хватало духу
перечитать трагический финал.
Я говорил, что Черный лебедь – это аномалия, важное событие,
которое случается, когда его не ждут. Но представьте себе обратную
ситуацию – невероятное событие, о котором 
грезишь.
Дрого одержим и
ослеплен возможностью исключительного события; в этой редчайшей
случайности – смысл его существования. В тринадцать лет, когда Евгения
открыла для себя “Пустыню”, могла ли она подумать, что сама будет всю
жизнь разыгрывать роль Джованни Дрого на пороге надежды – ожидая
великого дня, жертвуя ради него всем, перескакивая промежуточные
ступени, отказываясь от поощрительных призов…
Евгения пила сладкий яд ожидания; для нее такая жизнь стоила того,
чтобы ее прожить, прожить в возвышающей душу простоте единственной
цели. Вот уж воистину – “будьте осторожны в своих желаниях”: возможно,
она была счастливее до, чем после Черного лебедя своего успеха.
Одна из особенностей Черного лебедя – диспропорция в последствиях,
как отрицательных, так и положительных. Для Дрого таким последствием
стали тридцать пять лет ожидания нескольких маячащих в тумане часов
славы – которые он в итоге пропустил.
Зачем нужна крепость Бастилии 
Заметьте, у Дрого не было свояка. Ему даже посчастливилось иметь
соратников. У врат пустыни с ним были люди, которые подобно ему
напряженно всматривались в даль. Дрого повезло: он мог общаться с
людьми, близкими ему по духу, и избегать общения за пределами своего
круга. Мы стадные твари, и нас в первую очередь волнует одобрение
ближайшего окружения; при этом нам безразлично, если где-нибудь на
стороне нас считают полными придурками. Незнакомые нам “гомо
сапиенсы” слишком далеки и абстрактны, и нам нет до них дела, потому
что с ними мы не ездим в лифте и не встречаемся взглядами. Наша
ограниченность иногда нам даже помогает.
Я не открою Америку, если скажу, что друзья и близкие нужны нам
“по жизни”, но мы не подозреваем, как сильно мы нуждаемся в них, и

---

особенно в их поддержке и уважении. Истории известны лишь единичные
случаи, когда человек достигал определенных высот без такой опоры,
однако выбор окружения – наша прерогатива. В истории человеческой
мысли то и дело возникали школы; их создавали люди, чьи необычные
идеи были непопулярны за пределами этих школ. Так появились стоики,
академические скептики, киники, скептики-пирронианцы, эссенцы,
сюрреалисты, дадаисты, анархисты, хиппи, фундаменталисты… Школа
позволяет человеку с необычными идеями, которые опережают свое время,
найти единомышленников и создать свой изолированный микрокосм. Если
такая школа единомышленников подвергнется гонениям – что случается
нередко, – это все же гораздо лучше, чем когда гонениям подвергают тебя
одного.
Что я имею в виду? Если по роду деятельности вы – охотник за
Черным лебедем, то лучше иметь соратников, чем быть одиночкой.