Ч е б н и к по литературе

68

---

грома. 
У Тютчева природа в грозе творит светлый праздник 
весны и молодости для уставшего от долгой зимы человека.
Продолжение этой темы мы находим в жизнеутвержда­
ющем стихотворении «Весенние воды» (1830) в движении 
звуков и радостных восклицаний, передающих стремитель­
ный поток и напор сил весны, шумных, бурных, пробужда­
ющих природу и человека к новой жизни и влекущих их к 
румяному хороводу теплых майских дней с их неизбежной, 
все очищающей грозой («Мы молодой весны гонцы, Она нас 
выслала вперед!»). 
ч
Но поэту мало показать бесконечно богатую красоту 
природы, он защищает ее права живого существа, спорит с 
равнодушными, порицает натуры непоэтичные. Он защи­
щает не только природу, но и человека. Речь идет о пони­
мании и назначении поэзии. Не может быть чистой лирики 
природы, она пишется человеком и для человека, в ней отра­
жается духовный мир личности. «Воплощая идеал, человек 
неминуемо воплощает человека», - сказал Фет в статье о 
Тютчеве.
А сам поэт противопоставляет антипоэтическим натурам 
свое стихотворение «Тени сизые смесились...» (1835), где 
природа в некий час тоски дремлет, сливаясь со страждущей 
душой тоскующего человека, и они на мгновение становят­
ся единым целым. Личность возвращается в природу, в ее 
спасительный сумрак и покой, обретает самозабвение и как 
бы уничтожается, смешивается с ее дремлющим огромным 
миром, избавляется от всех земных забот и страданий.
Уже говорилось, что главный поэтический прием Тют- 
чева-лирика, основной его метод творческого раскрытия 
лирической мысли — сравнение. Могут сравниваться лишь 
сопоставимые величины, иначе теряется масштаб мысли и 
сравнение начинает «хромать». В поэзии это правило осо­
бенно важно, ибо одно из главных достоинств поэта - чув­
ство меры. Тютчев таким чувством обладал в высшей степе­
ни и сравнивал природу и человека, чувство и мысль.
«Денисьевский цикл» посвящен возлюбленной поэта, ма­
тери его детей («Накануне годовщины 4 августа 1864 г.», 
«О, как убийственно мы любим...». Любовь для поэта —
69

---

роковая страсть, «мятежный жар», чувство мучительное и 
опасное для обоих любящих, ибо оно поднимается из глубин 
природы и личности и властно овладевает человеком, стано­
вится роковым поединком, страданием. Не случайно Тютчев 
рифмует глаголы «любим» и «губим»:
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей 
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!
Его стихотворение «О, как убийственно мы любим...» 
(1851) стало историей мучительной, греховной, осуждаемой 
обществом любви, здесь запечатлен весь ее путь от зарожде­
ния первого светлого чувства, волшебного взора и нежных 
речей до отречения, ежедневного страдания, когда очарова­
ние новой увлекательной любви с ее «волшебным взором», 
пылкими речами и радостным смехом уходит, и взамен оста­
ются долгие мучения, упреки, незаслуженный позор, безот­
радная боль и слезы, вторжение грубой толпы в заветный 
мир чувства двоих:
И на земле ей дико стало,
Очарование ушло...
Толпа, нахлынув, в грязь втоптала 
То, что в душе ее цвело.
Сама хрупкая, таящаяся от чужих глаз любовь не выдер­
живает беспощадной обыденности, пошлых светских спле­
тен, гаснет, медленно уходит. Выжженная, уставшая душа 
ежедневно оскорбляемой женщины, тяжелые воспомина­
ния и неизбывное чувство вины перед нею мужчины - вот 
неизбежные удары суцьбы, которыми приходится им рас­
плачиваться за увлекательную, но безответственную, «убий­
ственную» в силу своего простодушного эгоизма страсть. 
Оказываются задеты и вовлечены в этот трагический поеди­
нок родные и близкие, прежде всего дети.
А ведь когда Тютчев писал это стихотворение, он и не 
представлял себе известного уже нам трагического финала -
70

---

безвременной смерти его молодой возлюбленной, не думал 
о том, как эта гибельная любовь отразится на судьбе его и 
Денисьевой «незаконных» детей. Но рок, удар судьбы настиг 
всех, погибли и дети, и после пожара буйных слепых страс­
тей остались лишь пепел, одиночество, «тоска желаний». В 
первых стихотворениях «денисьевского» цикла рождались 
непосредственные поэтические отклики на новую молодую 
любовь, противиться которой стареющий поэт не мог и не хо­
тел, хотя, как опытный человек, прекрасно знал лицемерие и 
жестокость светского общества, знал, что на них падут осуж­
дение и изгнание и что всю тяжесть этого суда неизбежно 
придется ощутить не ему, а именно беззащитной юной жен­
щине. Такой путь пройден автором этого лирического цикла.
Есть два самых известных русских любовных стихотворе­
ния, ставших классическими романсами. Первое, полное 
мужского благодарного великодушия по отношению к ушед­
шей любимой женщине, принадлежит, конечно, Пушкину -
«Я вас любил: любовь еще, быть может...». А второе напи­
сано на закате жизни Федором Ивановичем Тютчевым: «Я 
встретил вас - и все былое...» (1870).
Здесь высокая поэзия давно отделилась от биографии и 
выразила чувства многих людей. Более того, оно и теперь 
помогает проникнуть в глубину и силу первой ушедшей 
любви. Это самое личное, трепетное чувство, из него и рож­
дается лирический шедевр. Тютчев встречает Амалию, но 
пишет не о ней, а о себе (какое отличие от великодушного 
пожелания Пушкина!), о радостной волне молодых воспо­
минаний, которую эта неожиданная встреча породила в его 
измученной, уставшей душе. Прав был Батюшков: память 
сердца всего сильнее, и сам Тютчев неожиданно использовал 
образ первой любви в стихотворении на смерть Пушкина:
Тебя ж, как первую любовь,
России сердце не забудет!..
Его стихотворение «Я встретил вас — и все былое...»
- любовное воспоминание великой силы, тонкого проник­
новения в глубину былого чувства, движение к ней, преж­
71

---

ней и вечно юной, вдруг оживающего, теплеющего сердца, 
тончайшая одухотворенность, какое-то дуновение золотых 
юных лет, нежные сильные звуки жизни, превращающие 
осень в весну и возвращающие молодость. Замечательно 
само движение поэтической мысли - к скрытому в середине 
стиха развернутому сравнению «как... так», где создан образ 
медленно угасающей, но еще богатой осени жизни. Любовь
- животворящая сила, возвращающая на мгновение юность. 
Звукопись стиха волшебна, превращает его в тихую певучую 
мелодию. Тютчев написал слова великого русского романса 
о неожиданно вернувшейся весне любви, которой, как точно 
сказал Тургенев, не суждено умереть:
Тут не одно воспоминанье,
Тут жизнь заговорила вновь, -
И то же в вас очарованье,
И та ж в душе моей любовь!..
Мы видим, что поэтическому гению Тютчева доступны 
все стихии жизни природы и человека. Тютчев знал, что 
главное в лирике - это то, что в глубине стиха, и те слова, 
что не высказываются, а чувствуются.
Поэзия всесильна, но не все можно выразить словом, что-, 
то лучше не договаривать, не разъяснять до конца, срывая с 
предметов и чувств поэтическую дымку тайны. Настоящий 
поэт в своей повседневной борьбе со словом видит и неко­
торую его ограниченность, неспособность полно выразить 
поэтическую мысль.
Об этой борьбе и великих сомнениях - известное сти­
хотворение Тютчева с характерным латинским названием 
«Silentium!», то есть «Молчание!» (1830). Главная фра­
за находится ровно посредине - «Мысль изреченная есть 
ложь». Блестящий афоризм, одна из самых знаменитых 
строк в русской поэзии... Поэт призывает уединенного мыс­
лителя, и прежде всего самого себя, укрыться в глубине сво­
ей сложной души и жить своими мыслями и мечтами:
Лишь жить в себе самом умей -
Есть целый мир в душе твоей 
Таинственно-волшебных дум...
72

---

Другим они непонятны, да и не могут быть высказаны на 
слабом, неточном человеческом языке. Тютчев возвращает 
поэта в мир его таинственно-волшебных дум и призывает 
к молчанию. Однако, обретая это богатство, поэт рано или 
поздно снова идет к людям и говорит, он хочет, чтобы его ус­
лышали и поняли, приняли с таким трудом добытую художе­
ственную правду. Его речь и есть лирика, где не выразимый 
до конца образ кроется в глубине, стоит за изреченными не­
точными словами. Подлинная поэзия рождается в молчании, 
но мир наш полон голосов великих поэтов.
У Тютчева есть стихотворения на историческую тему -
«Цицерон» и «Наполеон». В них присутствует великий на­
циональный поэт со своим неожиданным суждением о ми­
ровой истории и ее творцах.
Всю свою жизнь Ф.И. Тютчев верил в особое предназна­
чение России, великую судьбу её. Вослед Пушкину и Лер­
монтову великий лирик Тютчев написал печальные стихи 
о крепостной крестьянской России, где время как бы оста­
новилось, царит тысячелетняя нищета, села бедны, природа 
скудна и сурова («Эти бедные селенья...», «Море и утёс», 
«На возвратном пути»).
Как относится поэт к своему отечеству, можно узнать, 
прочитав строчки, посвященные трудным судьбам его вели­
кой Родины:
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать -
В Россию можно только верить.
Для поэта природа - сфинкс, Россия - сфинкс, ее народ
- сфинкс (здесь можно вспомнить одноименное стихотво­
рение в прозе Тургенева), и верного ответа на настойчивые 
вопросы бытия пока не найдено. Тютчев глубоко почувство­
вал трагизм истории, «страшное раздвоение», в котором жил 
он и окружающие:
73

---

В наш век отчаянных сомнений,
В наш век, неверием больной,
Когда все гуще сходят тени 
На одичалый мир земной...
Но для постижения вековых загадок мировой истории 
и души человека Тютчев как лирик-философ, как романтик 
сделал много больше, нежели самонадеянные люди «точно­
го» знания, считающие эти загадки давно раскрытыми или 
же просто несуществующими. Этот вдохновенный мечта­
тель был в своем искусстве великим мыслителем. Поэтому 
благодарный Фет и написал на тоненьком итоговом сборни­
ке Тютчева:
Но муза, правду соблюдая,
Глядит - а на весах у ней 
Вот эта книжка небольшая 
Томов премногих тяжелей.

---

АФАНАСИЙ 
АФАНАСЬЕВИЧ ФЕТ