|
типический, добродушный, добрый русский богатырь, напо
минающий дедушку Илью Муромца в прекрасной картине
Верещагина и в поэме графа А.К. Толстого»). Герой введен
в повествование как некий тип, легко узнаваемый каждым
соотечественником, т.е. несущий в себе яркие национальные
черты. Простодушие, бесхитростность проступают и в ма
нере общения Ивана Северьяновича со своими случайными
слушателями («отвечал добродушно и бесстрастно», «пораз
думал немножко и отвечал»). Но в эту внешне бесстрастную
повествовательную «рамку» заключен живой, волнующий
рассказ о жизни «моленого», обещанного Богу сына, жажду
щего странствий и приключений.
В сюжетно-композиционном отношении лесковская по
весть на первый взгляд представляет собой пестрое, мозаич
ное переплетение разнохарактерных эпизодов, не связанных
единым сюжетом. Но это первое впечатление обманчиво:
все большие и малые вехи многотрудной жизни Ивана Се
верьяновича Флягина подчинены единому ее основанию, от
89
крытому для героя в самом начале повести. Видение монаха,
ставшего жертвой флягинского «ребячества», приоткрыло
для героя завесу тайны грядущего, указав ему путь к слу
жению Господу. На этом пути герою предстоят испытания,
искушения и подвиги, ибо натура Флягина сопротивляется
возможности «гладкого» пути к указанному предназначе
нию («Чудесно, - отвечаю, - согласен и ожидаю» — такова
реакция героя на обещанные ему смертельные опасности).
Движение лесковского странника к обретению успокоения,
душевной гармонии составляет ту многофабульность, ко
торая делает повесть своеобразной мини-эпопеей. Собы
тийный ряд повести организован с учетом «панорамности»
его восприятия читателем, способным видеть внутреннюю
перекличку глав и эпизодов, заметить различные связи и рас
хождения текста. Прежде всего это чередование греховных
и искупительных деяний героя, его метания от «губителя-
беса» к ангелу-хранителю. Это проявляется на раннем этапе
самостоятельной жизни Флягина-Голована. Став косвенным
виновником гибели старого монаха, герой тут же соверша
ет свой первый подвиг, спасая господскую семью от неми
нуемой смерти. Обладая исполинской силой, «молодой ре
бенок» Флягин еще не свыкся с нею и не всегда способен
соразмерять свои действия с возможными последствиями.'
Герой повести постоянно оказывается между двумя полюса
ми бытия - светом и тьмой, временами блуждая, теряя почву
под ногами, но в конце концов обретая смысл и цель своего
существования на земле. Мифологическое, иррациональное
начало, сопровождающее героя на еголути к храму, подчер
кивает его избранность, «уготованностъ» к испытаниям во
имя спасения души. Мир, окружающий Ивана Северьянови-
ча, полон чудес и пророчеств, знамений и тайн. Повествуя
о своей встрече с «магнетизером», герой замечает: «Вот туг
началось такое наваждение, что хотя этому делу уже много-
много лет прошло, но я и по сие время не могу себе понять,
что тут произошло за действие и какою силою оно надо мной
творилось...».
В чередовании реальных и мистических событий кро
ется еще одна закономерность сюжетно-композиционной
90
организации повести: герой часто попадает под влияние
темной, загадочной силы, «увязая» в пучине страстей и на
важдений. Одним из таких испытаний стало постижение
героем «красы природы совершенства», воплощенного в
облике «роковой» цыганки Груши. Увлекающаяся натура
героя мгновенно реагирует на призыв «невозможной» кра
соты: страсть эта подобна затмению рассудка, потере преж
них представлений о миропорядке («Сам ее так уважаю,
что думаю: не ты ли, проклятая, и землю и небо сделала?»).
Сцена трактирного разгула с метанием сторублевых «лебе
дей» к ногам красавицы цыганки - своего рода кульминация
«страстных» испытаний героя.
Но как только Иван освобождается от гипноза всепогло
щающей страсти, его чувство к Груше обретает иное звуча
ние - происходит свойственное герою домысливание жиз
ненной ситуации. Полюбив Грушу глубокой, сострадатель
ной любовью, Иван вынужден взять на себя грех убийства,
избавляя любимого человека от еще более тяжкого греха
(сцена гибели Груши зеркально перекликается с рассказом
Флягина о собственной попытке самоубийства, предупреж
денной проворным цыганом). Искупая свою вину перед
умершей, Флягин претерпевает ратные испытания, и с геро
ем снова происходят чудеса: во время боя Груша незримо
сопровождает его, оберегая от смерти...
Перипетии судьбы Ивана Северьяновича лишь оттеня
ют его удивительное жизнелюбие, противостоящее темным
разрушительным инстинктам и направляющее героя на бла
гие деяния и подвиги. Послужной список Флягина поража
ет своим разнообразием: дворянский форейтор, нянька и
лекарь, солдат, балаганный актер, послушник... Богатство
натуры героя позволяет ему с легкостью освоить любой
род деятельности. Многогранное поле деятельности пре
доставляет Флягину возможность проверить свою силу в
разного рода испытаниях. Каждое из них могло бы составить
отдельную человеческую судьбу - при этом образ лесковско
го странника не выглядит условно-собирательным, сохраняя
художественную целостность. В герое уживаются дерзость
и кротость, сила и смирение, твердость и нежность, состав
91
ляющие «многострунность» его натуры и отражающие диа
лектику живой жизни. К этим качествам Флягина необходи
мо добавить еще одно - его удивительную переимчивость и
веротерпимость, позволяющие ему выжить в любых услови
ях. Флягин везде оказывается полезным человеком - идет ли
речь о воспитании ребенка, уходе за лошадью или лечении
татарских жен. Этот заговоренный от пуль, святой и греш
ный русский человек проходит все испытания и готов при
нять новые.
Готовность Флягина стать «новым Пересветом», воином-
черноризцем придает повести в целом глубинное патриоти
ческое звучание: любовь к родине и вера сливаются здесь
воедино, отражая позицию автора и героя. Таким образом
автор вновь возвращается к богатырской теме, заявленной
в самом начале и составляющей идейную основу произве
дения.
Сложность, многосоставность проблематики «Очарован
ного странника» определяет его жанровое своеобразие. Это
Do'stlaringiz bilan baham: |
