Ч е б н и к по литературе

168

---

сознании 
героя. Вопрос же о том, как способный на импуль­
сивные, 
неразумные и нерасчетливые вспышки человеколю­
бия 
(вспомните заступничество за девочку на К-м бульваре 
или 
жертвование последних денег на поминки Мармеладо- 
ва) 
Раскольников оказался способен на бесчеловечное прес- 
туплейие, так и остался бы неразрешенным. Человеческая 
натура Раскольникова была слишком противоречивой, что­
бы сердце так легко одержало победу над разумом.
Но что же оставалось? Какими путями проникает истина 
в душу человеческую? «Уж не чуда ли она ждет?» - задается 
Раскольников вопросом, когда, понимая всю безвыходность 
Сониного положения, наталкивается на ее непреклонную 
веру. Чудо, казалось бы, могло свершиться, но не с Соней, 
а с Раскольниковым. «Видение Христа», прямое вмешатель­
ство «Божьей правды» в судьбу героя, должно было преобра­
зить его душу. Но и этот вариант был отвергнут как чересчур 
умозрительный и неправдоподобный.
Вместо предлагаемой последней фразы: «Неисповедимы 
пути, которыми находит Бог человека», - возникает в оконча­
тельном тексте романа совсем иная: «Их воскресила любовь, 
сердце одного заключало бесконечные источники жизни для 
другого». Возвращение к жизни, по мысли Достоевского, ста­
ло возможным только благодаря, любимому и любящему че­
ловеку. Вместо идеи всеобщего блага - любовь к ближнем}’.
«Биение сердца для блага человечества переходит в 
неистовство безумного самомнения»,— утверждал немецкий 
философ Гегель. Не случайно признавшийся во всем на суде 
Раскольников, оказавшись на каторге, «строго судил себя, и 
ожесточенная совесть его не нашла никакой особенно ужас­
ной вины в его прошедшем, кроме разве простого 
промаху, 
который со всяким мог случиться», «он не раскаивался в 
своем преступлении». Лишь «уязвленная гордость» терзает 
его.