Ч е б н и к по литературе

150

---

Человека. Так 
что занимательная криминалистика в этой де­
тективной 
истории не отделена от философии и психологии.
Порфирий сразу находит в теории Раскольникова уязви­
мое 
место: студент превыше всего ценит ум, прежде всего, 
конечно, 
свой высокомерный ум, но забывает о непредсказу­
емой 
реальности и непостоянной, многомерной натуре чело­
века: 
«А вы здравый взгляд потеряли... Ведь понимаю же и 
я,
каково это все перетащить на себе человеку, удрученному, 
но 
гордому, властному и нетерпеливому...» Он видит в прес­
туплении Раскольникова «дело современное», «когда по­
мутилось сердце человеческое», книжные мечты, смелость 
отчаяния, бунт в тупике, истерическую решимость, помраче­
ние разума и совести. И не в том даже дело, что следователь 
Порфирий с его идеями решительно не согласен. Раскольни­
ков пошел против жизни и человека: «Эй, жизнью не брез­
гайте, много ее впереди еще будет». Студент захотел стать 
великим через преступление, а надо самому стать чем-то, 
тогда все это увидят и признают. И дает ему тот же совет, что 
и мудрая сердцем Соня Мармеладова, - найти веру, опору, 
отдаться жизни, а жизнь вынесет, человеку «воздуху надо, 
воздуху»! И предсказывает Раскольникову, что тот свою гор­
дость и теорию преодолеет, добровольно примет страдание, 
ибо «в страдании есть идея». Дает Порфирий и обещание 
по возможности облегчить участь покаявшегося преступни­
ка и обещание свое выполняет. Есть в романе Достоевского 
и настоящий преступник, смелый, холодный и фантастиче­
ский душегуб, не признающий никакого нравственного за­
кона и преград. Это человек-загадка Свидригайлов, который 
приходит словно из ниоткуда и уходит в никуда. Любопыт­
но, что этот негодяй и преступник творит не только зло, но 
делает много доброго. Об уме и проницательности его гово­
рит первая же фраза в разговоре с Раскольниковым: «Чело­
век вообще очень и очень даже любит быть оскорбленным». 
Ведь это реальная правда, но очень уж неприятная, даже ци­
ничная, к тому же она по-новому освещает заглавие раннего 
романа Достоевского - «Униженные и оскорбленные».
В Свидригайлове поражает простодушие, ибо он не пря­
чется, не лжет. Ему никакие теории не нужны, он движим
151

---

силой сознательного зла и презрения к людям и правде) 
«Нет ничего в мире труднее прямодушия, и нет ничего лег­
че лести». Мармеладов и Раскольников ненавидят пышный 
и призрачный, нездоровый, недобрый к человеку Санкт- 
Петербург, где они так безнадежно бедствовали, но лишь ци­
ник Свидригайлов высказывает о нем мнение прямо: «Народ 
пьянствует, молодежь, образованная от бездействия, перего­
рает в несбыточных грезах и снах, уродуется в теориях...» И 
все же у них с убийцей Раскольниковым находится какая-то 
общая точка: разговаривают они и о видениях из других ми­
ров, о вечности и будущей жизни, о Сикстинской Мадонне. 
Возникает еще один спор, еще один поединок идей. И здесь 
позиция Свидригайлова безобразна в своем диком цинизме и 
бесчеловечности: человек по делам своим на земле не заслу­
жил в вечности никакого хрустального дворца, он заслужил 
только комнатку типа деревенской бани с пауками по углам. 
И этот же человек говорит Раскольникову слова Порфирия: 
«Всем человекам надобно воздуху».
Свидригайлову Раскольников интересен фантастичнос­
тью его положения, то есть многочисленными психологи­
ческими следствиями его преступления: «Русские люди во­
обще широкие люди... широкие, как их земля, и чрезвычай­
но склонны к фантастическому, к беспорядочному; но беда 
быть широким без особенной гениальности... У нас в образо­
ванном обществе особенно священных преданий ведь нет». 
Свидригайлов выступает здесь в роли социального мыслите­
ля и дает свое описание и толкование теории Раскольникова. 
Этот умный и образованный преступник в чем-то дополняет 
следователя Порфирия. Он прямо говорит Раскольникову: 
«Материал, по крайней мере, заключаете в себе огромный. 
Сознавать много можете, много... ну да вы и делать-то много 
можете». И потом, уже перед самоубийством, задумчиво до­
бавляет о Раскольникове: «Много на себе перетащил. Боль­
шою шельмой может быть со временем, когда вздор повыс­
кочит, а теперь слишком уж жить ему хочется!»
Свидригайлов сам уходит из жизни, устав от нее, от 
сотворения большого и малого зла, от бесцельности своих 
преступных выходок и жестоких экспериментов над людь­
152

---

ми, в нем нет той веры и жажды жить, которая спасает Рас- 
\ кольникова. Кошмары и призраки, мучающие перед смертью 
,этого человека, говорят о безумии и начинающемся распаде 
потерявшей опору, замкнувшейся на себе личности. Ни его 
неожиданный жест великодушия во время последнего сви­
дания с Дуней, ни деньги, оставленные Мармеладовым, не 
могут изменить его взаимоотношений с Богом: уход Свидри- 
гайлова окрашен в мрачные, тягостные тона. Но само «явле­
ние» Свидригайлова многое сказало Раскольникову. Ибо их 
«общая точка» в том, что Свидригайлов отчасти и есть тот 
«особый», «избранный» человек, сверхчеловек, которому, по 
теории Раскольникова, дано право на преступление, право 
переступить через кровь. Вспомним, с какой веселой лег­
костью он говорит, что если бы сестра Раскольникова Дуня 
пожелала только, он тут же и убил бы свою законную жену 
Марфу Петровну. Свидригайлов, как всегда, сказал правду. 
Он, в отличие от Раскольникова, имеет силу посметь, пре­
ступить черту и не будет страдать, болеть совестью. Но его 
судьба - одиночество и гибель, тупик, духовный распад, 
омертвение сердца. Поняв это, Раскольников идет к людям.
Подумайте над вопросами: Что, кроме самоубийства 
Свидригайлова, подтолкнуло Раскольникова к признанию в 
убийстве? Какие внешние события выступили в роли «под­
сказки» для мятущейся души героя?
Обращаясь к образной системе романа, стоит вспомнить 
скромного студента Разумихина, к которому идет в полуза­
бытьи через весь город больной Раскольников. Почему 
именно к нему? Да потому, что это надежный, верный чело­
век, добрый друг, который всегда поможет, выручит, будет 
ухаживать за больным и т.п. Это